Слово и Чистота. Отражение

Не знаю, кем был для Майи настоятель данной обители, но явно кем-то большим, чем просто куратором рейгов от клерикалов. Впрочем, о подобном нюансе я догадывался, именно поэтому и пришёл именно сюда.

Прежде чем подбираю подходящие слова, девушка-Рыцарь сжимает кулаки и резко поворачивается ко мне.

– Почему вы столько времени потратили на меня, Маэстро? Сколько я была в отключке, часа два? – она пытается буквально пробурить взглядом затемнённое стекло лицевого щитка моего шлема. – Неужели у вас не нашлось более важных дел? Особенно в такое утро?!

– Позволь мне самому решать, что для меня важно, а что нет, – как можно более спокойным и даже миролюбивым тоном отвечаю на эту неожиданную вспышку агрессии с её стороны.

– Я важна?! – Горькая усмешка на бледном лице девушки выглядит даже немного пугающей. – Я ничтожество… – сказав это, Майя опускается на колени, её сжатые кулаки упираются в камень парапета. Различные варианты разговора крутились у меня в голове, но к подобному повороту я оказался совершенно не готов. – Знаете, как я провела эту ночь? Ринулась искать виноватых? Или побежала трясти местные кланы крыс? Как-то помогла другим Рыцарям? Или, возможно, оказала содействие полиции или спецслужбам в поисках по горячим следам? – её шёпот полон скрытой злости и осуждения. – Нет, нет, нет… Я сбежала. Просто сбежала. Забилась в тёмный угол и рыдала, как восьмилетка. Четыре часа слёз и жалости. А затем я пришла сюда, надеясь найти… – она глубоко вздохнула. – Нет, не ответы, а всего лишь утешение. А потом пришли вы. И что я сделала? Помогла вам? Снова нет. Отключилась как соплячка, потратила ваше время. Я… я… – она сбивается и замолкает, только её ладони бледнеют ещё больше.

Почему в прошлой жизни я работал помощником оператора, а не психологом? Ну не знаю, как утешать девушек в подобных ситуациях. Сказать ей, что для меня огромное облегчение узнать, что она не ринулась мстить и не пролила невинной крови? Это будет, конечно, правдой, но насколько подобная правда будет уместна в данный момент?

– Крикс вступил в РИЗВ, – присев рядом, сообщаю ей одну из последних новостей. Будто делюсь сплетней, игнорируя её последние слова.

– Что?! – брови Майи взлетают, а глаза широко раскрываются в удивлении.

– Да, и я тоже, – пожимаю плечами, будто это не очень важный элемент.

– Вы?! – Кажется, у меня получается перевести вектор внимания девушки с жалости к себе на что-то иное.

– Да, так получилось. Но это мелочь по сравнению с тем, что дальше сотворил Крикс.

– А?

– Он, оказывается, клановый, считался наследником Корсиканского клана, но не прошёл инициацию и сбежал из дома.

– Но откуда…

– Откуда я знаю? Он сам это сказал. Когда появился перед толпой и показал своё лицо, став тем самым открытым Рыцарем Излома.

– Чего?!

Мне повезло, совершенно случайно я нащупал именно ту тему, которая позволила вывести девушку из той глубины самобичевания, в которую она себя погрузила. Не торопясь, как можно подробнее, акцентируя внимание на деталях, пересказал ей всё, что происходило сегодня ранним утром на крыше здания РИЗВа.

Намеренно вёл свой рассказ так, чтобы провоцировать девушку на уточняющие вопросы, и подобный подход сработал. В конце моего повествования Майя уже не только поднялась на ноги, но даже прохаживалась вдоль парапета, иногда взмахивая руками, когда какой-то момент казался ей особенно удивительным. На её щеках даже начал проступать румянец, сменяя собой нездоровую бледность.

Уже заканчивал рассказ, когда на площадке появились четыре молодых послушника. Они зашли тихо и в полном молчании принялись развешивать восточные колокольчики на шесты, которые находились по периметру медитативного круга. Юные монахи, самому старшему из которых было лет меньше, чем Майе, занимались своим делом, не обращая на нас ни малейшего внимания. На их лицах застыло какое-то отрешённое, но в то же время скорбное выражение.

Рука девушки нашла мою ладонь и вцепилась в неё, подобно тому, как утопающий хватается за спасательный круг. А её губы прошептали:

– У меня плохое предчувствие.

Сжав в ответ её руку, киваю. Я, конечно, далеко не эксперт в местных религиозных обрядах, но даже того, что хранила память Изао, мне хватило, чтобы заметить сходство действий послушников с началом «ритуала прощания». Больно характерная форма и специфический немного заунывный звон издавали на ветру колокольчики, которые молодые монахи развешивали на столбах.

Взмахнул свободной рукой, привлекая внимание послушников, но те проигнорировали мой жест, продолжая заниматься своим делом в полном молчании.

– Пойдём, найдём того, кто ответит на наши вопросы, – сказав это, я буквально потащил Майю, которая так и не отпустила мою ладонь, за собой.

Спустившись по извилистой лестнице, мы почти сразу заметили того самого монаха, который приносил нам чайный набор. Седой служитель стоял под ветвями старого вяза и шёпотом что-то объяснял паре послушников. Заметив мой призывный жест, он отослал их и направился в нашу сторону. Но не успел он сделать и пары шагов, как раздался звук привратного молотка.