Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера

Вера Алексеевна её даже не приняла, раз только благословила: «Всё будет хорошо. Поди, благословила». До сих пор жива и здорова! Чудеса! Это всё от Бога.

Знаю, что из Бельгии, Венгрии больные к ней приезжали. Женщина вышла за бельгийца. Он сильно очень болел, и Вера Алексеевна его вылечила. Потом он стал к ней каждый год приезжать. И Тамару Трапезникову из Комарово она от онкологии вылечила.

Строгая была. И резкая бывала: «Я не приму, не стучите». Ведь в день к ней по 30–50 человек приезжало.

Как-то зашла к ней. Она устала после приёма. А я по делу: сын Пашка у меня стал какой-то худой, мурной…

Сказала: «Валя, я очень устала» – и молчит минут 15–20. Думаю, может, она уснула или обиделась, что я не вовремя.

Потом говорит: «Я всё просмотрела. Всё у него хорошо. Он здоровый вырастет».

С Пашей я была у неё несколько раз. Я думала, у него испуг, а она сказала: «Нет испуга, есть стресс. Близко к сердцу всё принимает».

Один раз я к ней ездила с дочкой Леной. Она посмотрела: «Сердце, Лена, у тебя надорвано».

Принимала Вера Алексеевна так: сидит на стуле, а рядом пустой стул. Однажды сказала мне: «Вот на этом стуле стоит стул. Там сидит Ангел».

Знала она, какие святые что лечат. Желудок, например, – Параскева Пятница. «Если я вижу, что помогу, – говорила, – лечу сама. Если нет – у Ангела спрашиваю. Если Ангел не может помочь, обращаюсь к святым. Если святые не могут – выхожу на Богородицу или на Иисуса Христа». Однажды ей приснилось солнце и Богородица выше солнца.

Во время приёма она всегда зажигала свечку и откладывала укроп, а потом клала его в топку.

Вера Алексеевна видела потусторонний мир. С сыном её, Колей, случилась беда: он задавился.

Вера Алексеевна говорит: «Ведь Коля ко мне ходит. До калитки дойдёт, а дальше ему ходу нет. Здесь иконы».

Ещё случай расскажу. Была у неё женщина с Дябрина – Анна Васильевна Григорьева. У неё камни были. Врачи её отправили к Вере Алексеевне. Вера Алексеевна полечила.

Потом в больницу приходит – никакого камня нет! Вера Алексеевна все камушки убрала.

Лечила она и от этого. Только большие камни убрать не могла, а маленькие дробила своим биополем. Бывало, не раз сами врачи пациента посмотрят и говорят: «Съездите к Вере Алексеевне».

Как-то рассказывала она мне: «Вот, Валя, сплю и проснулась. Ничего не знаю, но чувствую: что-то случилось. Случилось с Лёнькой… А потом узнаю: он упал, у него очень много переломов». Было это на Дальнем Востоке. Она его лечила на расстоянии!

Случались у неё и чудачества. Она и на сеновале что-то видела. И ещё видения были…

А про деревню её Середовину интересно так говорят: «Середовина – до Москвы середина, а Кулига да Борок – Москвы уголок».

В этой же деревне Середовине была Верушка. Её все звали просто Верушка. Она десять лет в Соловках сидела. Была она портнихой. Обшивала всю область, а брала пятьдесят копеек, рубль. У неё на стене икона висела: Соловки, вид сверху. Наверху – Ангелы. Это я запомнила. Взгляд её. И в религию я пришла через эту Верушку».

Как на операции

ГАЛИНА ЛЕОНИДОВНА ТЮКАЧЕВА, С. КРАСНОБОРСК

«В первый раз мы были у Веры Алексеевны в 1995 году 26 ноября, в последний день поста. Ударил мороз 20 градусов. Шли через реку пешком.

…Там народ стоял. Дождались. В основном люди были из Питера, из Красноборска 2–3 человека, остальные – с дальних мест. К ней даже из Белоруссии приезжали.

Я поехала по поводу головной боли: у меня постоянно голова то болела, то кружилась.

Поделаю что-то, поделаю, отлежусь и опять продолжаю. Видимо, кислорода не хватало.

Захожу. Свечи стоят везде, иконы. Вера Алексеевна показывает на стул. Села. «Что у вас?» – «Голова болит».

Она свечку зажгла и сказала: «Сейчас посмотрю все органы». И в самом деле, такое чувство, как будто она у меня все органы доставала и смотрела на ощупь. Вынимает, смотрит, щупает и говорит: «Лёгкое – нормально, печень – нормально». Потом вдруг сказала: «У вас гастрит». Я удивилась: «Да?» – «А вы что, не знаете?» А через полгода меня положили в больницу с язвой желудка. Насчёт головы она объяснила, что на сердце есть какая-то выемка, и поэтому кислород плохо поступает к голове. «Сейчас всё это уберу», – сказала. И всё: я больше головой не страдала.

Второй раз мы ездили с дочкой. Ей было восемь лет. Она переболела воспалением почек, получила осложнение. Её из больницы направили в Архангельск на операцию. А мне предчувствие или интуиция подсказывает: «Я пока у бабушки Веры не побываю, не повезу ребёнка в больницу на операцию». И поехали к Вере Алексеевне. Было это лет через пять после моего первого обращения к ней.

В этот раз Вера Алексеевна уже ничего не спрашивала, не говорила, только руками делала. Потом сказала: «Да, у неё почки болели, но сейчас всё в норме».

Я спросила и о себе: всё ли нормально? Нужно ли ещё приезжать? Говорит: «Человек-то не застрахован: может, сегодня одно заболит, завтра – другое».