Случайная дочь миллиардера

– Вика! – раздается безумно любимый голос совсем близко. Я ищу его глазами, но не вижу, черт побери. Хочу крикнуть, ответить ему! Дать понять, что я здесь и слышу его. Однако я будто язык проглотила. Не получается... Не могу вымолвить ни слова! 

Нахожу выход. Снова бегу. Я понимаю, что это была ловушка. Я у пропасти. Сделаю еще один шаг – упаду в бездну. Разобьюсь на осколки.  

– Вика! – и снова голос любимого мужчины. Теперь прямо над ухом. Пытаюсь повернуть голову. Но нет! Господи, да что происходит?! Как рыба, выброшенная на сушу, задыхаюсь. – Родная! Я здесь!  

Открываю рот. Кричу! Но мой немой крик никто не слышит.  

– Всё! Всё, родная. Я пришел. Я здесь, – в последний момент цепляясь за мою руку, притягивает к себе. Я не падаю. Но и ничего не чувствую. Только то, как сильно меня обнимают.  

Тишина. Темнота. Бездна. 

Глава 37

Демьян.

Не чувствую себя. Только стук сердца.  

Мы заживо горели в аду.  

Я мечтал только о том, чтобы вытащить Вику, пусть со мной случится всё что угодно, но она... Не заслужила.  

Руки, плечо, лицо в ожогах. Даже не смог сориентироваться на выходе, как услышал крик Тимофея: 

– Ложись! 

Дальше перестрелка. Сирены ментовских машин. Пожарные. Скорая и... Люди Лысого и сам псих во главе. Полез на рожон. Атакует в открытую. Но их мало. Человек семь. Менты быстро справляются. Враги убиты. Лысый застрелен майором.  

Да, я бы сказал, всё закончилось, если бы не увидел Вику, лежащую на каталке в машине скорой помощи.  

Она лежит такая бледная. Лицо в красных пятнах. Пара мелких ожогов. Губы белые, пересохшие. Она без сознания. Одежда в грязи, и сама, несмотря на то, что вышли из горящего помещения, холодная как лед.  

С каждой минутой она бледнеет сильнее, а у меня что-то щелкает, ломается внутри. Я не хочу ее терять, нет. Я просто не справлюсь... Один... 

Сижу на полу, опершись спиной о ледяную стену. Ничего не чувствую. Не слышу. Санитарка моет полы, то и дело задевая меня шваброй. Косится странно, будто я алкаш какой-то и нашел для себя тут укрытие.  

Мыслей нет. Абсолютно.  

Если с ней что-то случится... Нет, даже думать об этом не хочу... 

– Так, всё, – тяжелая рука Тимофея ложится на мое плечо. – Вставай давай. Всё отлично будет. Мы на свадьбу вашу пойти готовимся, а ты тут... 

Он не договаривает. Знает, мне не до шуток. Но я ему безумно благодарен. За то, что не оставил. Пришел следом и был со мной до конца. Помог, я бы сказал, спас нашу жизнь. Дал шанс на будущее.  

Двери распахиваются передо мной, и я моментально поднимаюсь на ноги, направляясь к врачу. Готов упасть на колени, умолять, лишь бы он сказал: «С ней всё хорошо». 

– Как она? – голоса нет, охрип.  

– Нормально. Выкарабкается. Но несколько дней будет под нашим наблюдением, – бросает на меня сочувственный взгляд. – Но вам бы тоже... У вас много ожогов.  

– Не сдохну! – слишком резко отвечаю, тяжело дыша. – Когда она, наконец, очнется? Я могу зайти к ней?  

Вика.

Мне снятся сны. То счастливые, то какие-то кошмары, которые разрывают сердце. А еще... Тут неудобно спать. Будто лежу на какой-то доске. Слишком твердая. Спина болит невыносимо.  

Вдох. Выдох.  

Почему так тяжело дышать? Почему я не могу надышаться чистым воздухом? И опять же... Почему тут так жутко пахнет хлоркой и запахом лекарств? Где я? Что происходит? 

– Она приходит в себя! – словно гром гремит над головой. Так сильно действуют на оголенные нервы чьи-то слова.  

– Воды дайте! – и крик. Женский. О боже... Мне хочется прижаться спиной к стене, схватиться за волосы и вырвать их с корнями, орать, чтобы все заткнулись.  

Я не хочу их слышать. Абсолютно никого.  

Пикают какие-то приборы. А потом я в очередной раз проваливаюсь в бездну.  

Просыпаюсь от нежных прикосновений, теплого дыхания на руке. Чуть приоткрываю рот и моментально облизываю пересохшие губы.  

Тихий шепот над ухом, и кто-то подносит трубочку к моим губам. Я пью. Жадно. До последнего глотка. Но мне этого мало. Хочется еще.  

Воспоминания током прошибают. Вздрагиваю. Я помню, как горела. Помню, как задыхалась, карабкалась, но упала без сил. Воздуха не было. Только дым.  

– Вик, родная, – через невыносимый гул в голове до меня доносится голос Демьяна. Я, кажется, умерла. Попала в... рай? С любимым? – Всё хорошо. Я здесь. С тобой.  

Но я помню не только это... Я помню, как бывшая Огнева стремилась отомстить нам, используя для своей мести нашу дочь... 

– Ди-на, – пытаюсь выговорить имя дочери, но губы не шевелятся. Голова раскалывается. В ушах какой-то гул, который нервирует до одури.  

– С ней тоже всё хорошо. Вик, открой глаза, моя хорошая. Взгляни на меня, – хрипит мне в ухо.  

Боже...  Я хочу взглянуть на любимого... 

– Я... в больнице? – шепчу пересохшими губами, снова делаю над собой усилие, открываю глаза и вижу рядом лицо Огнева. Лоб красный, правая рука аж до плеча обмотана бинтом. Левая же кисть. – Что с тобой? Ты... 

– Всё хорошо, – он грустно улыбается. Смотрит на меня пристально. Не моргая, а зрачки блестят. – До свадьбы заживет.  

Пару секунд я просто молчу, не зная, что спросить. О чем вообще говорить? А на самом деле... Нам есть что обсудить...