Случайная исповедь. Роман с продолжением.

- Ты считаешь меня монстром, так ведь - горько усмехается сидящий напротив меня мужчина? Я вижу в нем ее, в каждом его жесте, в повороте головы, даже в этой его улыбке, я вижу свою Катю.- Нет, она, конечно, правду тебе рассказала. Но, и правда, ведь, у каждого своя. Да, я выгнал ее в порыве злости, но, ведь добра хотел. Понимаешь, я всю жизнь ради нее жил. Вот это все строил, - обводит он, холеной, рукой кабинет - что - бы моя девочка была счастлива. Конечно, у дочки моей, только, самое лучшее все должно, было, быть - тряпки, игрушки, безделицы всякие. Все у нее, у первой появлялось. А тут - этот. Да, я и не был против этого ее жениха, пока справки не навел. А как начал узнавать, за голову схватился. Ясно же было, что гаденыш этот, просто, использует мою девочку. Только она и слушать меня не желала. Оглохла, просто. Ну, я и подумал - пусть сама во всем разберется. А остынет - вернется, и заживем, как прежде. Катюшка, видишь, иначе подумала. Мой характер - говорит он с гордостью.- А, тут и меня заело. Гордыня - страшный грех - замолкает Катин отец, и делает большой, судорожный глоток из своего стакана. Этот виски не пьют так. Его нужно смаковать, катая во рту и получая от этого эстетический оргазм. Виски пахнет дубом и солнцем, он сверкает в хрустальном стакане, тягучий, словно смола экзотического дерева. Сидящий напротив меня мужчина, ослабляет узел галстука и продолжает - Потом, когда она появилась у меня на пороге с младенцем в руках, я растерялся, просто. Ты понимаешь, она не просилась обратно, только, за мальчонку хлопотала. Мы его, кстати, Васькой назвали - говорит он, и глаза его теплеют. Из них уходит лед, и я вижу перед собой ее глаза, глаза моей любимой Катерины.

- Но, вы же не позволяете ей видеться с сыном. Это безбожно.

- Да, боже упаси. Никогда не запрещал. Она сама, особо, попыток не делала. Васька, хоть и зовет нас папой и мамой, настоящий наш статус знает. И, что мать у него есть, мы, тоже, говорили. Сказали, что она уехала просто, и не может, пока, вернуться. Просто, так случилось. Васька вернулся из сада, однажды, ревет. Дети все родителей имеют, а он как приблудыш. Вот и решили, что он нас звать папой и мамой будет. А сейчас, твои новости, просто, из седла меня выбили. Прогнозы какие? Врачи, что говорят?

- Месяц, от силы - с трудом произношу я, и вижу, как по щекам, этого сильного жесткого мужчины текут молчаливые слезы, превращая его из самоуверенного бизнесмена, в уставшего, немолодого человека.

- Где она?

- В больнице. Катя не встает уже. Я, собственно, и пришел, что - бы попросить вас, отпустить ее. Помогите ей уйти счастливой.

- Да, конечно. И, спасибо тебе.

Я покидаю кабинет Катиного отца в сложных чувствах. Как же это ужасно, что простое человеческое недопонимание разрушило столько жизней, одним махом перечеркнув, все светлое и любимое, что было у Кати и этого сильного, но неимоверно уставшего человека. Он, ведь, тоже страдал, мучился. Ради чего?

ГЛАВА 8

- Почитай мне - просит Катя.

Я сижу возле ее ложа, вглядываясь в родные мне черты. Ее лицо бледно и сливается по цвету с белоснежной наволочкой на Катиной подушке. Только глаза цвета Уральского малахита, выдают в этой изможденной красавице, ту женщину, в которую я, когда - то влюбился, с первого взгляда. В моих руках книга, которую я читаю, громко произнося каждое слово. Катя стала плохо слышать. Левая рука ее, утратила подвижность, вслед за ногой. Я сижу спиной к двери, поэтому не понимаю, почему, так широко раскрываются ее глаза, лишь легкий сквозняк оповещает меня, что в палату, кто - то зашел. Оборачиваюсь. На пороге ее отец и моложавая женщина, держащая за плечи зеленоглазого мальчика, лет двенадцати. Он, испуганно, жмется к ней, глядя на, лежащую в кровати Катю.

- Папа, папочка, вы, все - таки пришли. Я, так, ждала, знала, что еще увижу вас.

Отец падает на колени, перед кроватью дочери, целуя ее полупрозрачные, исколотые руки, а она гладит его по седой, цвета соли с перцем, голове, рукой, которой, еще, может шевелить.

- Прости меня, прости, моя вишенка. Я дурак. Ты же знаешь, что я люблю, любил и буду любить, только тебя, мою доченьку, смысл жизни.

Я вижу, как плачет Катина мать. Беззвучно, молча, в себя, что - бы не напугать, и без того испуганного, мальчика.

- Вася, иди сюда - зовет его дедушка - это твоя мама. Она больна, поэтому не могла прийти.

Не могу, чувствую, что просто не в силах больше сдерживать слезы, поэтому, потихоньку выхожу в коридор, давая возможность воссоединиться людям, любящим, но по глупости своей, потерявшим столько драгоценного времени, лишая себя возможности любить и быть счастливыми. Я вижу счастье, непередаваемое блаженство, написанные на самом родном мне лице, и мне большего не нужно.

- Зайдите, Семен - зовет меня Катина мать, где то через час, моего бесцельного шатания по больничному коридору.