Случайная свадьба (+ Бонус)

— Я тебя уже дважды окликнул, ты о чем-то слишком задумалась, — говорит он, разворачивается и трогается с места, давая понять, чтобы я следовала за ним.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​А я думала, он спросит, о чем я задумалась, по крайней мере, у него был такой вид, как будто он хочет спросить.

И спросил бы, если бы был настоящим мужем. А фиктивным мужьям безразлично, о чем думают их ненастоящие жены. И я сама не знаю, почему мне от этого так грустно.

Давид въезжает в лифт, я вхожу следом. Едем на самый верхний этаж.

— А почему вверх? — спрашиваю Давида, но он не отвечает. Молча указывает на дверь, ведущую… куда?

— Мы идем на крышу?

Данилевский утвердительно кивает, я в полной растерянности следую за ним. Плечи окутывает прохладный ночной воздух, и я обхватываю себя ладонями. Давид поворачивает голову и резко тормозит.

— Подожди.

Я тоже останавливаюсь. Он стаскивает с себя пиджак и набрасывает мне на плечи.

— Ты замерзла, Марта. Оденься.

Замираю, сама не пойму почему. От пиджака пахнет дорогим мужским парфюмом, который кажется мне знакомым. Откуда, если я совсем не разбираюсь в мужских ароматах? Но я даже носом веду, торопливо вдыхая терпкий мужской запах.

— Марта, ты собираешься проводить брачную ночь на крыше? — звучит насмешливое, и я распахиваю глаза.

— Какую брачную ночь? — спрашиваю возмущенно. — У нас с вами фиктивный брак!

Он смотрит оценивающе, хочет что-то сказать, но его слова заглушает приближающийся рокочущий гул. И когда я вижу зависающую над крышей тень, не сдерживаюсь и ахаю, прижав к щекам ладони.

Глава 10

— Звезда Смерти! — вырывается у меня непроизвольно.

— Что? — Данилевский выглядит сбитым с толку, но вертолет уже приземляется на крышу, и он подталкивает меня к открывшейся двери.

Возмущенно отпихиваю его руки. Обязательно опять хватать меня за задницу? У меня еще с прошлого раза пятна не прогорели.

— Марта, прекрати, ты сейчас оторвешь мне пальцы, — перекрикивая рокот винтов, ругается муж. — Я пытаюсь тебя подсадить.

В дверях появляется мужчина в наушниках с микрофоном, наверное, пилот. Потому что кроме него в салоне больше никого нет.

Он втягивает меня внутрь, и Данилевский, наконец-то, убирает свои руки. Пилот садится за штурвал и вертолет поднимается над крышей. Давид так и сидит в своем кресле.

— Эй, послушайте, — говорю возмущенно, — вы что, хотите его здесь бросить?

— Сядьте и пристегнитесь, — говорит мне пилот и поворачивается к штурвалу.

Вертолет пролетает до края здания и опускается так, чтобы дверца была вровень с крышей. Обращаю внимание, что рядом с пилотом отсутствует кресло. Только собираюсь спросить, почему, как вижу подъезжающего к краю Данилевского.

— Только не говорите, что он сейчас… — начинаю говорить и издаю полузадушенный вскрик, закрывая лицо руками.

Не то, чтобы я за несколько часов так успела привязаться к фиктивному мужу. Но и увидеть, как он падает вместе с креслом с крыши ресторанного комплекса пока не готова. А тем временем Давид открывает часть ограждения как калитку, и въезжает прямо в салон вертолета на место рядом с пилотом.

— Марта, почему ты кричишь? — спрашивает меня Данилевский, судя по голосу, целый и невредимый.

Раздвигаю пальцы и вижу, что он развернулся ко мне вместе с креслом и теперь смотрит очень внимательно в ожидании ответа.

— Я думала, вы разобьетесь, — признаюсь, отнимая от лица руки.

— А при чем тут Звезда Смерти?

— Ну… я еще когда ваше кресло увидела, подумала… Оно больше на космический летательный аппарат похоже. А вы на Дарта Вейдера. В молодости, — добавляю поспешно, чтобы он не решил будто я сравниваю его с мужиком, который ходил несколько сезонов с металлическим ведром на голове.

— Я? На Дарта Вейдера? — брови Данилевского выгибаются красивыми дугами. Я, кажется, уже говорила, что он и сам красивый мужчина… — Значит, мой вертолет теперь Звезда Смерти.

Он запрокидывает голову и начинает смеяться. Громко и заразительно. В уголках глаз появляются слезы, но он не успокаивается. Пилот, кстати, тоже подозрительно хрипит и кашляет, не очень удачно маскируя смех. А мне вообще не смешно. Потому что страшно.

— Ты фанат «Звездных войн»? — спрашивает муж, а я не могу выдавить ни слова, судорожно вцепившись в ручки кресла. Он наклоняет голову и напряженно всматривается в мое лицо.

— Ты раньше когда-нибудь летала на вертолете, Марта? — спрашивает, и я качаю головой, закусив губу. Давид подозрительно сглатывает, делает глубокий вдох и с шумом выдыхает: — Значит, это твой первый раз?

Хочется ответить как-нибудь остроумно или язвительно, но язык по-прежнему будто прилип к небу. К счастью, до Данилевского доходит, что у меня отнялась речь.

— Моя жена боится, — поворачивается он к пилоту, — давай без акробатики.

И хоть мне по-прежнему страшно, вертолет дальше летит ровно, его только периодически совсем легонько потряхивает. Совсем скоро замечаю за окном зубчатые края башен.

— Это что? — обретаю я вновь способность говорить. — Это музей? Зачем вы меня сюда привезли?