Случайная связь

– Уже нет, – замечает Наташа и просит Пашу поставить Тимура на пол.

Берёт сына за руку, и они идут вместе с Динаром в свою комнату. 

– Колбасье? – усмехаюсь я. – Это прозвище такое? Почему? 

– Потому что деловая колбаса. Маленькая копия Асадова. Разве не заметила?

– Да, заметила. Очень похожи. Наташа такая хрупкая и красивая, но мальчик явно не в неё пошёл. Чёрненький, в отца. 

– Может, со вторым им повезёт. Асадов мечтает о белокурой дочке – маленькой копии своей жены. 

– А ты? 

– Я кого хочу? – Паша на секунду задумывается. – Наверное, тоже девочку. Чтобы была с такими же губами, как у мамы, и по утрам обнимала меня маленькими ручками за шею. – Он прижимает меня к стене и целует.

Натягиваюсь струной, когда Паша проталкивает язык мне в рот, и обвиваю его затылок руками, прижимаясь теснее. 

Слышится глухое покашливание и мужской голос:

– Извините, что отвлекаю, – говорит Динар. – Робот барахлит, температуру воды не можем нормально настроить. 

– Иду.

Паша облизывает влажные губы, подмигивает мне и идёт за Асадовым.

Я убираю чашки со стола, загружаю всё в посудомойку и подхожу к окну, попросив Ирину открыть жалюзи. Паша возвращается через пять минут. Обнимает сзади и целует в шею. 

– Я только сейчас задумалась. Динар и Наташа ведь недавно поженились? Ты к ним на свадьбу ездил несколько месяцев назад?

– Угу.      

Я не вижу лица, но чувствую, что он улыбается.

– Жаль, ты не полетела. Было очень душевно. Все свои. Могла бы не отшивать меня, но кто же знал, да?

Его руки обнимают мой живот и ласково поглаживают. Горячие дыхание вызывает рой мурашек на коже. 

– У них ребёнку три года, а свадьба было не так давно, – развиваю свою мысль.  

– А ты у Наташи спроси, почему так вышло, – шепчет Паша и снова целует в шею, а потом резко поворачивает к себе. 

Сердце делает нервный кульбит, когда мы встречаемся глазами. Он снова меня целует, будто дразнит.

– Нет, я не буду. Это невежливо. Но у тебя уточню одну деталь. Они расставались? – пытаюсь я продолжить диалог.

– На три года, – выдыхает Паша мне в рот. – Динар ничего не знал о ребёнке. Это долгая история, лап. Сейчас они вместе и счастливы. На этом и закончим. – Он отстраняется и зевает. – Идём спать? Мне завтра рано вставать. Кстати, знаешь, о чём я недавно подумал? Может, на крыше дома сделать вертолётную площадку? В городе пробки, не особо хочется столько времени проводить в дороге, пока вы с малышом будете одни. Как тебе идея?

Я не спешу с ответом, переваривая услышанное. 

– Вертолётную площадку на крыше? 

– Угу, – смеётся Измайлов, заметив моё изумление. – За тобой оставлю решающее слово. Шум от него сильный, – предупреждает он. 

Закатываю глаза и иду за Пашей в спальню. Надеюсь, он пошутил. Похоже, скучать с ним не придётся никогда. 

Я засыпаю почти сразу и просыпаюсь от тошноты. Она снова вернулась и одолевает по утрам, пока что-нибудь не съем. Паши нет в кровати. Провожу рукой по простыне, смотрю на часы и изумлённо хмыкаю. Сколько часов в день он спит? Три? Четыре? В лучшем случае.

Дав себе минуту, чтобы справиться с головокружением, шлёпаю босыми ногами по коридору и, приближаясь к кухне, слышу мужские голоса и звон посуды.

– Нет, в этот раз не прокатит обойти их систему безопасности. Уже светанулись. Федотов всё же гнидой оказался. Как чувствовал, что жди подвоха с его стороны после того, как деньги перечислил, – говорит Асадов.

– Сам не ожидал, что так подставит. Вот и помогай после этого людям. Скорее всего, на него надавили, но это его не оправдывает. С сахаром? – спрашивает Паша. 

Голос уставший, глухой и, судя по интонации, предельно сосредоточенный. 

– Да, четыре ложки закинь, нужно мозг зарядить, я ещё не проснулся, – доносится смешок Динара. – Давай ты с Эриком слетаешь к Бергу, а я на днях наведаюсь к одному общему знакомому. Возможно, по старой дружбе он чем-то поможет. Но сразу предупрежу, что не возлагаю на него больших надежд, а если он и протянет руку помощи, то это влетит в копеечку. И с Софьей придётся поговорить. Мы можем забрать её на время. К тебе сейчас будет повышенное внимание, не нужно светить уязвимые места, и особенно детей. Габузов не отстанет, пока не докопается, что за суммы осели на счетах, будет давить и искать лазейки. 

– А вы когда обратно? – уточняет Паша.

– Дней через десять, не позже. Мне нужно кое-какие дела закончить, Наташа с Серафимой на следующей неделе договорилась встретиться. Так что не затягивай с разговором. Имей в виду, что прессовать будут жёстко. Зачем ей эти переживания накануне родов? А в Мюнхене Наташа, Надя, куча детей. Будет под присмотром, ничего не случится. Прилетишь за ней, как всё утрясётся. И заодно почву подготовишь под стабильную жизнь, если планируешь жениться и детей сам воспитывать. 

– Да, я об этом тоже подумал. Обороты нужно сбавлять. И про Софью ты прав. К сестре отправить не вариант, там бывший – отмороз полный, как Белецкий. Пусть с вами, наверное, поживёт. Мне так действительно будет спокойнее. Поговорю с ней на днях. 

Я слышу шелест бумаг и упираюсь спиной в твёрдость стены, чтобы устоять на ногах.

– Вот эти суммы Федот слил, да? – спрашивает Асадов.