Случайная связь

Почти всё время, когда не сплю, думаю об Измайлове и ребёнке. Надежда, что Паша войдёт в палату, упрямо разрастается в груди, хотя я и понимаю, что на данном этапе это невозможно.

– Зря он Габузову фейс начистил, так бы поводов для переживаний у тебя было на один меньше. Хотя я удивлён, что он Альберта в живых оставил. Динар появился в кабинете с кровью на рубашке, а потом ещё Таня масла в огонь подлила, сказав, что ты сознание потеряла и кровотечение открылось…

– Всё. Хватит, – тяжело вздыхаю я, прикрывая глаза.

Как представлю эту картину, снова становится нехорошо. Не знаю, что на меня произвело такое ошеломляющее впечатление. Сам факт неожиданного появления людей в масках и с оружием? Слова Габузова? Как обращались с Измайловым? Наверное, всё в совокупности. 

– Сама ведь правду просила, – добродушно хмыкает Эрик.

– И что ему теперь за это будет?

– Учитывая, что Звягинцев и Динар вовремя оттащили Пашу от Габузова и тяжкий вред здоровью козла не причинён, штраф. Ну или прикроют на пару годиков: у него уже была за это статья в прошлом. Суд выносит решение, Софья, а не следователь. Будем прикладывать все усилия, чтобы ничего не было. 

– А с мошенничеством?

– Рецидивист наш Павлик, – посмеивается Багдасаров и, докурив сигарету, выкидывает её в окно. – Мне сказали, чтобы тебя не пугал и говорил, что всё будет хорошо, но так ли это окажется на самом деле, зависит только от Измайлова. У него обороты в бизнесе большие. Я как соучастник прохожу, Динар не просто так им меня называет. Моя фирма мелькает в бумагах часто, мы с Измайловым давно работаем, и я не собираюсь это скрывать. Сейчас на примере объясню, что происходит. Мы вчера с тобой смотрели фильм «Александр», помнишь?

Я киваю.

– Вот Паша сейчас точно как герой фильма. Завоеватель и лидер. По натуре и в жизни. Всё под себя, вперёд, ни шагу назад. Одна война за другой, и он всё ближе к пьедесталу, но на финальной битве, когда всё к херам полетело и Александр ранение получил, уже безумием всех накрыло. Ты ещё охала и удивлялась, зачем он на это пошёл. Ведь столько всего завоевано!

– Куда ты клонишь? – выходит из меня сухим шёпотом.

– Сейчас у Измайлова в жизни финальные титры из недавнего фильма. И от его решения очень многое зависит. Но он в любом случае потерпит поражение. Тут, – кивает Эрик на меня, – или там. На двух стульях усидеть не получится. Его «Гефестион» уже неделю на капельницах и не встаёт с кровати. 

– Намекаешь, что он сейчас выбирает между семьёй, спокойным будущим и своим бизнесом?

– Относительно спокойным будущим, имей это в виду, – поправляет меня Эрик. – Всё равно будут прижимать. У него мозг заточен под свершения. Паша тоже любит риск. Но он немного в другом выражается, не как у меня. Измайлову нравится работать мозгами, он постоянно ищет, куда применить знания. Амбициозный и справедливый. Даже не знаю, что опаснее. Габузова убрали, но на его место придёт другой отчаянный и жадный до денег следак: сверху ведь погоны не меняются, а там скотам всегда мало. Так что выбор по большей части за тобой. Готова ли ты мириться с амбициями Измайлова или нет. 

– Я свой выбор уже сделала. Лишь бы с ребёнком всё было хорошо.

Эрик хмыкает и отворачивается.

– Какое сегодня кино будем смотреть? – переводит он тему.

– Надоели твои боевики и приключения, ясно? С Аней куда интереснее, чем с тобой, – зеваю я. – Можешь один что-нибудь посмотреть, я спать хочу. Мне опять увеличили дозу снотворного, и это происходит исключительно в те дни, когда ты остаёшься здесь. Странно, да?

– Ничего странного. Это распоряжение Асадовых, – смеётся Эрик. – Обосновывают тем, что я слишком болтлив, а ты очень любопытна. Кстати, завтра Звягинцев приедет утром, напишешь заявление. Будем нашего Рэмбо вызволять. 

– Его не отпустят до суда? 

– Посмотрим. Мы пока думаем, вносить за него залог или оставить на пару месяцев в следственном изоляторе. Вдруг опять шашкой пойдёт махать, и тогда уже точно хрен вытащим. Пусть остынет. 

– Уверен, что он вам это потом простит? 

– Мы все в связке, Софья. А Паша сейчас на эмоциях. Может глупости совершать. Знаем, проходили. Так что ты не забивай свою прелестную головку этими мыслями и ни о чём плохом не думай. Мы о тебе позаботимся, а Измайлов выкрутится. В его жизни и похуже вещи случались. 

– Обнадёживающе, – удручённо замечаю я. 

То, что Эрик пытается шутить и улыбается, внушает надежду, что всё действительно будет хорошо, но мне очень неспокойно на сердце. Угроза выкидыша сохраняется. У меня постельный режим и прогнозы так себе. Отслойка обширная. Я хочу верить, что обойдётся, но иногда накрывает паникой.

– Эрик, – окликаю Багдасарова, когда он тащит ноутбук из другого конца палаты. 

– Что, Софья? – Глаза цвета карамели сосредоточиваются на мне. – Если ты опять про Измайлова, то давай прекратим на сегодня. Иначе действительно попрошу медсестру вколоть тебе укол спокойствия. 

– Про него, но последний раз. Обещаю, что больше ничего не спрошу. 

– Сегодня или вообще?