Случайная жертва

Роберту действительно нечего было сказать по поводу личности Романа Жолудева, он затруднялся, метал в сторону своей начальницы непонимающие взгляды, пожимал плечами, одним словом, вел себя крайне неловко.

– Я совсем его не знал, – подытожил он свои невнятные, обрывочные показания, – очень неловко, но даже не знаю, чем вам помочь. Внешне он произвел самое благоприятное впечатление: вежливый, воспитанный, хорошая речь. Мы успели пообщаться совсем немного, но чувствовалось, что парень и вполне разумный.

Наталье Борисовне тоже наконец стало неловко: она осознала, насколько притянутой за уши оказалась ее попытка привлечь к разговору Роберта Николаевича.

Ксения пришла ей на помощь.

– Может быть, он был излишне нервозен, чем-то раздражен? Или, допустим, выпил лишнего?

– Я ничего такого не заметил, – снова пожал плечами Роберт, – все были в хорошем настроении. Когда нашли… труп, вот тогда уже мы все действительно выпили. И я в первых рядах, кажется. От неожиданности и стресса. Мы очень сильно растерялись.

Больше Роберту сказать было нечего. Да Ксении уже было и не надо. Она решила не особенно задерживаться в клинике.

Распрощавшись, она вышла на улицу, но не пошла к платной парковке, где оставила машину, а свернула во дворик, теперь она знала, где искать окна хозяйки лечебного учреждения.

Несколько минут назад эти окна не были зашторены, в этом она могла поклясться, потому что, сидя в удобном кресле, во время не слишком содержательной беседы с Натальей Борисовной разглядывала парня, который гулял с черным мопсом. Вернее, не парня, конечно, а собаку – уж больно мопс был хорош.

Сейчас окна были плотно зашторены, вернее, Ксения заметила движение у окна, силуэт высокого мужчины…

Роберт задернул занавески. Ксюша усмехнулась себе под нос и направилась в сторону парковки.

По телефону Тайка заявила, что рассказывать ей особенно нечего, ничего экстраординарного за время ее присутствия у заместителя главного врача не произошло.

– Наталья тебя видела? – спросила Ксюша.

– Да, в самом начале я с ней столкнулась в его дверях. Посмотрела на меня так, будто гниду раздавила.

– А потом еще кто-нибудь приходил?

– Каждые пять минут, – подтвердила Тая, – впечатление, что его там пасут не по-детски. Фотографии жены, кстати, на столе у него нет.

– У Натальи, по-моему, тоже нет мужниного фото. Может, у них это не принято?

– Может, и не принято, но кошка в рамке имеется, – отметила Тая, – или кот…

– Точно! И у Наташи я видела фото лабрадора, наверное, это та самая злосчастная Пума, с которой пошла гулять бедная девочка. В общем, завтра я поеду в тот дом как адвокат подозреваемого. Понаблюдаю там.

– Вот бы и мне туда, – размечталась Таисия.

– Даже не думай, Сережа не потерпит…

– Да я просто пофантазировала чуть-чуть. Понятно, что у меня и статуса подходящего нет.

– Кстати, папа с Ингой решили расписаться. В воскресенье поедем поздравлять.

– А почему эта информация сейчас так уж кстати?

– Что ж ты такая зануда! А действительно, кстати то, что ты с такими привычками вообще не выйдешь замуж. Тебя никто не потерпит.

Тайка любила придираться к словам, но Ксения на нее никогда не обижалась. Она вообще не могла на нее обижаться дольше, чем пару минут.

– Я сегодня отправляла Тайку в «Гиппократ», – сообщила Ксения Сергею после ужина, когда они уютно устроились на диване перед телевизором, но не смотрели кино, а наблюдали за дикими игрищами Фантика.

– Это еще зачем, – удивился он, – и вообще, при чем тут Тайка?

– Да ни за чем, – вздохнула Ксения, – просто хотелось понять, напряжется Наталья Борисовна, когда рядом с Робертом окажется посторонняя эффектная дамочка, или нет.

– И что же? Напряглась? – спросил Сережа, бросая в сторону котенка пушистый меховой мячик с мышкиной мордой.

– Напряглась, еле высидела в кабинете, пока они у него совещались. Тайка постаралась, расфуфырилась в пух и прах, – довольно хихикнула Ксения.

Сережа тоже усмехнулся.

– И зачем тебе эта самодеятельность? Ведь эти наблюдения тебе ровным счетом ничего не дают, разве нет?

– Ты прав, не дают, хотя и какие-то семена сомнений и подозрений все же…

– Чахлые твои семена, – оборвал ее Сергей, – ты смотри, что творит кот! Фантик, ты вообще кот или собака?

Котенок тем временем схватил брошенную ему мышку, немного потерзал ее и принес в зубах Сергею: на, мол, кидай снова. Сережа зашвырнул игрушку подальше, котенок ускакал, размахивая обширным хвостом.

– Сказать тебе честно кое-что? – Сережа повернулся лицом к подруге и не смог не отметить, что глаза у нее грустные, а уголки губ опущены книзу, несмотря на то что Фантик изгалялся как мог и делал все, чтобы это выражение на ее лице не появилось.

– Я знаю, что ты скажешь, – ответила Ксюша, – ты скажешь, что завтрашнее мероприятие нам ничего не даст. Что точное местоположение каждого участника банкета во время убийства мы все равно не установим, а те самые наблюдения, ради которых я тебя просила все это затеять, нам ничего не дадут. И вообще, что все это гроша выеденного не стоит.

– Может, яйца выеденного? Или гроша ломаного?

– Нет! Именно гроша выеденного!