Случайная

И, наверное, кто-то меня всё же услышал, решил всерьёз подумать о моей дальнейшей судьбе и планах на мою жизнь, потому что наступила пауза. Давид не приезжал и не звонил несколько дней, его жена не появлялась в ресторане, и люди начали успокаиваться, и перестали на меня коситься. По крайней мере, мне показалось, что проявляют к моей персоне куда меньше любопытства. А то ведь невозможно было пройти по коридору, на меня даже незнакомые мне горничные посматривали и за моей спиной перешёптывались, видимо, из уст в уста передавали историю о том, как Давид Кравец тащил меня за руку по коридору в тёмный угол.

Меня точно уволят. У меня слишком скандальная репутация.

Вот только Озёрский в очередной раз настроение испортил. Подошёл ко мне в конце рабочего дня и с намёком поинтересовался:

- Что с банкетом?

У меня внутри всё опустилось, честно скажу. А начальнику я решила соврать:

- Всё хорошо.

- В том плане, что хорошо продвигается подготовка?

- А что подготавливать? Месяц ещё впереди. Могу цветы заказать, пусть стоят.

Петрович погрозил мне пальцем.

- Лидия!

Я к нему повернулась, решив поговорить без обиняков.

- Николай Петрович, почему я должна этим заниматься? Поручите это Ольге. Думаю, она порадуется чаевым.

- Я поручил это тебе.

- Понятно, - в тоске проговорила я. – Вы поручили это мне, а Алина Потапова поручила вам поручить мне. Здорово.

- Ты сейчас лезешь туда, куда не надо. Тебе не за это платят.

Я упрямо поджала губы.

- Я не буду заниматься этим банкетом.

- А я тебя уволю! – разгневанно начал он, но я решила не уступать. Дерзко кивнула.

- А увольняйте! Я в Питер уеду, мне там работу предлагают!

Озёрский высоко вздёрнул брови, смотрел на меня с интересом.

- Ты мне угрожаешь?

Я нервно крутила ручку между пальцев. В глаза Петровичу смотреть опасалась, но настоять на своём хотелось. Донести до него, насколько мне неприятно выполнять это поручение, не смотря на то, что это моя обязанность. Но должно же быть и в Озёрском что-то человеческое?!

- Я предупреждаю, - сказала я, немного сбавив тон. – Вот возьму и уеду. Что тогда делать будете?

- Спать, наверное, перестану, - съязвил он, разглядывая меня весьма красноречиво. – Пойдём заявление писать?

Я вздохнула, у меня, буквально, руки опустились. Кинула на начальника несчастный взгляд исподлобья.

- Рекомендацию напишите?

- Конечно. В психиатрическую больницу, - сообщил он. – В отделение душевнобольных. Тебе туда как раз дорога.

- Николай Петрович!

- Лида, перестань испытывать моё терпение, - повысил он голос, и даже стукнул кулаком по краю администраторской стойки. – Занимайся свадебным банкетом!

Он развернулся и пошёл прочь, а я в досаде кинула шариковую ручку на стол. Та покатилась к краю, а я расстроено опустилась на стул. Никакой радости в жизни.

Возвращаясь ночью домой, мне неожиданно пришло в голову, что я уже несколько дней не видела Лёню. Он не звонил, не появлялся, вообще, никак не давал о себе знать. Что весьма странно, если вспомнить, что мы провели вместе новогоднюю ночь, и даже говорили по душам. То есть, говорила я, болтала, расслабленная несколькими бокалами шампанского, а он слушал. Может, настолько впечатлился, что решил со мной не связываться? Так я, вроде, ничего особо страшного ему про себя не рассказала. Чтоб не пугать сразу.

Я вышла из такси у своего подъезда, задрала голову, глядя на окна дома, но света в окнах Лёниной квартиры не было. Что не так уж и странно, если учесть, что сейчас три часа ночи. Но когда такси отъехало, я обернулась и поняла, что и автомобиля соседа на привычном месте не наблюдается. Вот так вот, ночь-полночь, а он где-то гуляет. Эх, мужики. Никакой на них надежды.

Именно эту мысль я и озвучила Валентине Ивановне на следующий день, столкнувшись с соседкой у подъезда. Та вцепилась в мою руку, принялась задавать вопросы, и, судя по её любопытному тону, уже ждала приглашения на скорую, счастливую свадьбу. Но я решила её расстроить и сказать всё, как есть.

- По всей видимости, ваш Лёнечка решил меня бросить, - сообщила я и якобы расстроено развела руками. – Не пришлась я ему по душе. А, может, напугала.

Валентина Ивановна непонимающе нахмурилась.

- Чем ты могла его напугать? Ты что, страхолюдина какая?

- Не знаю. – Я повыше задрала нос, всеми силами скрывая улыбку. – Исчез, не звонит, не пишет. Конфет больше не приносит. Совсем я ему не разонравилась.

- Глупости какие. – Валентина Ивановна, похоже, разволновалась не на шутку. – А ты ему звонила?

Я притворно ахнула.

- Я должна звонить?

- Ой ты, посмотрите, какая цаца! Позвонить не может! Лида, а вдруг он больной лежит? Или его машина сбила?

- У вас, конечно, мысли все положительные, - похвалила я её. – Заболел, умер.

- Так сейчас время такое!

- Валентина Ивановна, у него света в окнах который день нет, и машина у подъезда не стоит, - я указала на пустующее место на стоянке, - так что не переживайте, в загуле ваш Лёня.

Валентина Ивановна хмуро меня разглядывала, после чего опечаленно качнула головой и даже языком прищёлкнула.

- Никогда ты так, Лидия, замуж не выйдешь. Опять мужика упустила.