Случайно

Аманда, глава издательства, пригласила ее пообедать в «Алистер Литтл» в Сохо — теперь они могли себе это позволить. По дороге Ева остановилась и дала нищему фунтовую монету. Аманда порылась в сумке, чтобы последовать ее примеру. Пока они шли от конторы к ресторану, Ева останавливалась и подавала каждому, кто просил милостыню, — просто чтобы посмотреть на реакцию Аманды.

— Держите, — сказала Ева, протягивая жалкому потрепанному мужчине купюру в пять фунтов.

Тот застыл в изумлении. Потом засиял. Он пожал Еве руку. Аманда немного подумала, потом заглянула в кошелек, в отделение для купюр, и достала десятку, новенькую, коричневую.

Ну ни хрена себе, подумала Ева.

Мужчина дернулся, будто в танце.

— Благодарю вас, дамы, — сказал он. — Удачного вам дня.

Ресторан был заполнен людьми, которые пришли посмотреть, кто еще обедает в этом ресторане.

У Аманды всегда был такой вид, как будто она составила и зазубрила список вещей, который надо обсудить с Евой и потом, по мере их «непринужденной» беседы, мысленно ставила галочку напротив каждого пункта. Шестьдесят семь с половиной тысяч, и продажи растут, сказала она, разделавшись с пунктами «семья» и «отпуск». Это потрясающе. Спрос на первые пять книг тоже совершенно фантастический. Ну и конечно я хочу задать вам вопрос, ответ на который жаждут услышать ваши поклонники. Как продвигается новое «Интервью»?

— Помаленьку, — сказала Ева.

— А по срокам, как вам апрель? — спросила Аманда, заглядывая в ежедневник.

— Апрель будет что надо, — ответила Ева.

— Отлично, — сказала Аманда.

— Я решила написать о человеке, который умирает, — сказала Ева.

— Да, замечательно, — сказала Аманда.

— Я имею в виду — умирает, всё, конец. Финита. Капут. Конец фильма. Занавес, — сказала Ева.

— Что ж, очень интересная идея, — сказала Аманда. — Хотя «Интервью», как правило, написаны в ином ключе, не так ли? Я хочу сказать, концепция «Интервью» жизнеутверждающая, каждое — своеобразный гимн жизни, не так ли?

— Меня сейчас занимает история о палестинском мальчике — о парнишке двенадцати лет, которого застрелили солдаты, — сказала Ева.

— Когда? — спросила Аманда. — То есть в каком году это было?

Она ничего не понимала.

— В прошлом месяце, — сказала Ева.

— В прошлом месяце? — спросила Аманда. — Что я могу сказать. Это будет значительный удар по спросу.

— Он бросал камни в израильский танк, — сказала Ева. — А что, если написать о человеке, который пока жив, но завтра утром умрет? Например, о каком-нибудь иракце?

— О ком? — просипела Аманда с еще более ошарашенным видом.

— Об и-рак-це. Ну, вы об этом слышали.

— Вы знаете, это имеет слишком прямое отношение к политике, что противоречит принципам нашего издательства, — сказала Аманда. — Честно говоря, я не понимаю, зачем менять исторический фокус, который вывел «Интервью» на пик популярности, иными словами — лично я, как и, безусловно, ваши читатели, убеждена, что именно по этой причине ваши так хорошо про… то есть так популярны, и аудитория уже привыкла к определенной концепции как раз из-за исторической основы…

— Я еще не решила, — перебила Ева. — Может, я вообще не стану писать.

— Если дело в авансе… — сказала Аманда.

— Мне стало казаться, что я написала уже достаточно, — сказала Ева.

— Но вы, вы же только что сказали, что апрель будет что надо! — поставив бокал вина на стол, произнесла Аманда Фарли-Браун, «Джупитер Пресс», с разнесчастным видом.

— Полагаю, это зависит от движения Гольфстрима и поведения соответствующих атмосферных фронтов, — сказала Ева.

— Что зависит? — почти прошептала Аманда.

— Будет ли апрель что надо.

Аманда покраснела и сидела не зная что сказать. Еве вдруг стало стыдно. Она не слишком хорошо знала Аманду. Не знала, как она живет, есть ли у нее трудности, почему она ведет себя именно так, а не иначе. Какие проблемы могли быть у двадцатисемилетней женщины, главного редактора небольшого издательства, недавно вошедшего в крупный издательский холдинг? У бедной Аманды был такой вид, будто ее на завтра приговорили к расстрелу.

— Успокойтесь, — сказала Ева. — Я же пошутила.

— В смысле? — сказала Аманда.

— Книга продвигается, — сказала Ева. — Срок — в самый раз.

У Аманды явно отлегло от сердца.

— Вот оно что, — сказала она. — Отлично. Прекрасно. Замечательно.

Она покачала головой и отметила что-то в ежедневнике.

— Действие происходит в Шотландии, — сказала Ева. — Думаю, книга публике понравится. Если вкратце, это история про местную сельскую девушку.

— Про местную девушку — это замечательно, — сказала Аманда, усиленно кивая и быстро что-то записывая.

В поезде Ева смотрела на собственное отражение в окне, оно двигалось, убегало и снова возвращалось на фоне мелькающего пейзажа — зарослей кустарника, полей, небольших городков, деревьев, и вдруг испытала приступ омерзения; причем если бы напротив нее сидел — чем черт не шутит — журналист с диктофоном и микрофоном и спросил бы ее почему? — она вряд ли сумела бы внятно объяснить.