Случайный брак

– Доченька, милая, ты прости, что вчера так получилось. Мы с отцом перегнули палку, просто в шоке были от новости про беременность, твой брак. Очень хочу тебя увидеть, обнять, вот бы ты приехала, мы бы спокойно поговорили…

Мы? Спокойно? А что, так можно было? Что ж они вчера не вспомнили про такой вариант.

Кошусь на Тимура и вижу, что ему эта идея явно не нравится, больно хмурый.

– Ксения никуда не поедет, – говорит он серьезным голосом.

– Но как же так? – охает мама. – Мы ведь должны убедиться, что с ней все в порядке. Обсудить случившееся…

Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, ехать никуда не хочу, я на родителей до сих пор зла за вчерашнее, а с другой… Они же родители! Ведь вправду стопроцентно волнуются.

Снова кошусь на Тимура, жду, что скажет. Как-то уже привыкла, что в стрессовой ситуации он всегда находит выход.

Мой милый меня не разочаровывает, неожиданно предлагает:

– Приезжайте сами, познакомимся по-человечески, увидите, что вашей дочери ничто не угрожает. Только по-нормальному, пожалуйста, без всяких там ружей…

* * *

Тимур

Ее родители – реактивные ребята.

Сразу же согласились приехать, причем этим же вечером.

Теперь мы с Ксенией ждем их в гости на ужин.

Моя ненаглядная оделась в новенькое бежевое платье, аккуратно причесала волосы, триста раз проверила утку в духовке, явно сильно перенервничала. И мне это не нравится.

Не хочу, чтобы она нервничала ни по какому поводу.

Я, собственно, за этим и пригласил ее родителей – чтобы раз и навсегда разрешить конфликт, навести мосты.

Так-то, по-хорошему, я бы еще сто лет ее папашу не видел. Но мне совершенно не надо, чтобы они по телефону мотали ей нервы. Поэтому сегодня собираюсь во что бы то ни стало свести дело к миру.

Я подумал просто: увидят, как мы живем, как Ксении здесь хорошо, и успокоятся. По идее, должны…

В конце концов, ну не самый я плохой человек, чтобы так уж рьяно защищать от меня Ксению. Поговорим, пообщаемся, расскажу про себя, про планы, что мы построили на время, когда ребенок родится. Авось проникнутся, поменяют обо мне мнение, заживем дружно.

Вскоре звучит звонок домофона, мы открываем.

Родители Ксении замирают в прихожей.

Нервно всматриваются сначала в лицо Ксении, потом в мое.

– Мама, папа, проходите, – приглашает их она, а потом беспокоится: – Где сестры?

– Так в машине, – пожимает плечами мама. – Мы решили сначала сами подняться, разведать…

Мне становится дико любопытно, что же они собирались тут разведывать, раз побоялись сразу приводить детей.

Подмечаю, как хмурится тесть.

Видно, эта поездка ему против шерсти. Но молчит, держит свое недовольство при себе. А при резком взгляде жены даже выдавливает из себя улыбку, которая больше походит на недовольную гримасу.

Чую – далек он от желания наладить со мной отношения.

Тут же включаюсь:

– Анатолий Владимирович, проходите, пожалуйста. Ксюшенька, сходи с мамой, пригласи сестер. А мы пока поговорим по-мужски.

Обе женщины смотрят на меня как на самоубийцу.

Да, да, вот такой я решительный. Инстинкт самосохранения вышел погулять.

Но…

В руках тестя нет ружья, а это уже говорит о многом.

Женщины уходят, а я приглашаю отца Ксении в гостиную.

– Будьте как дома, – вежливо обращаюсь к нему.

Он вправду проходит.

Решаю сразу начать с главного:

– Что бы вы там обо мне ни думали, но я над вашей дочерью не издеваюсь. У нас хорошие отношения, Ксения здесь счастлива.

Ему мои слова будто до лампочки. Оглядывается, как в музее, утыкается взглядом в телевизор, который я недавно купил. Неожиданно спрашивает:

– У тебя обеспеченные родители? Откуда такие хоромы, техника?

Это даже немного обижает. Неужели родители – единственный источник, с помощью которого можно получить квартиру?

– Сам заработал, – говорю с гордостью, ведь гордиться и вправду есть чем. – Десять лет на это все пахал. У меня своя фирма по поставке продуктов, и, кстати, Ксения летом будет проходить у меня практику.

Тесть смотрит на меня недоверчиво, хмурит брови.

– Бизнесмен, значит, – тянет он с прищуром. – Так вот знай, бизнесмен, еще раз обидишь мою дочку, я тебе отстрелю все лишнее…

С этими словами он оглядывает меня, будто прицеливается, выбирая, куда станет палить.

Оно-то, может, и понятно, что он стоит за дочку горой. Но вот эти вот угрозы, после того как он еще вчера махал передо мной ружьем, мне ни разу не приятны. И я не из тех, кто молчит в тряпочку.

– Анатолий Владимирович, а вы не считаете, что это слишком? В двадцать первом веке живем, люди давно научились разрешать конфликты мирно. Что и вам советую.

В этот момент его лицо неуловимым образом меняется, у глаз появляются морщинки, губы растягиваются.

А-а, это он так улыбается, надо же.

– Да не боись, – он хлопает меня по плечу. – Патроны-то вчера холостые были! Что ж я дурак, держать боевые патроны в доме, где столько детей?

Смотрю на него с недоумением.

Зачем признался? Всю легенду грозного тестя угробил в три секунды.

А впрочем… Что-то такое я вчера и подозревал. Ведь при всем желании этот мужик на убийцу никак не похож, а размахивал ружьем очень смело.