Случайный хозяин для невольницы

Он кивнул и дальше смотрит, ожидая продолжения.

— Меня здесь кормят. Хорошо.

— Угу, — снова смотрит.

— Мажут всякой гадостью.

Опять хитрый взгляд.

— Слушай, чего ты от меня хочешь? — наконец, не выдержала я

— Хочу, чтобы ты со мной говорила. И оставь уже в покое несчастную тряпку.

Опустив глаза, я обнаружила, что во время этой скупой беседы, скрутила край одеяла в тугую трубочку. Это все нервы. Расправила ее поспешно и ручки сверху сложила, всеми силами пытаясь удержать их в спокойном состоянии и снова не начать ничего теребить.

Джинн нахмурился, отчего у меня снова екнуло где-то слева.

— Что? — поинтересовалась осторожно я. Когда бабка хмурилась, ничем хорошим мне это не светило.

— Не обращай внимания, — он опять улыбнулся, но как-то невесело, — Голова трещит, уже который день подряд. Это точно все из-за поганой кухни. Я как начинаю посуду мыть — дурно становится. В висках будто барабаны стучат.

— Попроси Марьяну помочь. Она, по-моему, была очень не против тебя спасти.

— А ты оказывается язва? — джинн посмотрел на меня искоса, и в этом взгляде мне почудилось одобрение.

Не язва, но бабушка часто начинала сердится, когда я пыталась ей что-то ответить. Говорила, что я слишком болтлива и сую свой нос туда, где ничего не понимаю. Впрочем, она всегда сердилась, стоило мне только появиться в поле зрения.

— Бен сказал, что ты быстро поправляешься, и завтра он тебя отпустит, — Хельм легко сменил тему, почувствовав, как я опять напряглась.

— Хорошо, — кивнула, хотя ничего хорошего и не видела. Пока лежала в лазарете, жизнь казалась проще, а теперь снова предстоит вернуться в ту комнату, где жил джинн.

— Завра надо будет подумать, как нам обустроиться. Я специально не стал ничего менять в твое отсутствие, — он будто прочитал мои мысли и понял, что меня тревожило, — вместе разберемся. Может, ты какие идеи подкинешь.

Идей у меня не было, а вот сомнений в том, что все закончится хорошо — хоть отбавляй. Даже с учетом того, что я перестала видеть в нем врага, жаждущего моей крови, я все равно не понимала, как мы можем жить вместе. Это же неудобно. Неприлично, в конце концов.

Но джинна этот вопрос, по-моему, волновал крайне мало. Он вообще не из тех, кто закапывался в проблемах с головой и унывал по каждому поводу. Наверное, это хорошо…но жить вместе все равно неприлично. Я девушка, он — мужчина. Молодой, здоровый. Нельзя так. В деревне бы нас помидорами тухлыми закидали за такую вольность.

Но потом я вспомнила про суровую реальность. Мы в другом мире, не таком, как я привыкла. У Барьера все иначе. Люди заняты борьбой с черными чудовищами и у них просто нет времени и сил думать о том, что прилично, а что нет. День прошел и хорошо. Все живы — и замечательно.

— Если хочешь, когда закончится эта проклятая кухонная неделя, я тебе устрою прогулку по Дестине. Все расскажу, покажу, — внезапно предложил он и посмотрел выжидающе, так, словно мой ответ был для него важен.

— И дракона?

До сих пор не верилось, что видела эту махину в живую. Только рассмотреть хорошенько не позорной бесславной гибелью.

— Лифара? Конечно, покажу. Думаю, он будет даже не против, если ты его потрогаешь.

Потрогать дракона? Да я о таком даже во сне не мечтала.

Хельм уставился на меня, как на чудо чудное:

— Видела бы ты свою физиономию, Киара. Как у ребенка, которому конфету показали. Даже глаза засияли.

Я смутилась и отвела взгляд в сторону, но успокоиться не могла, и на губах против воли расцветала улыбка. Подумать только! Прикоснуться к живому дракону!

Дальше разговаривать нам не дали. Вернулась Марьяна. Посмотрела на джинна с улыбкой, на меня — хмуро, и с наигранным сожалением произнесла:

— Мне жаль прерывать вашу беседу, но у Киары еще процедуры.

— Конечно. Не буду вам мешать. — Хельм с готовностью поднялся на ноги и кивнул мне, —До завтра. Не скучай.

На прощание подмигнул лекарке, которая тут же смущенно зарделась, и ушел, а я смотрела ему вслед, испытывая странное разочарование.

— Пей, — Марьяна уже впихивала мне в руки стакан с прозрачной, как слеза, микстурой.

Я растерянно отхлебнула и тут же фонтаном выплюнула обратно.

— Это гадость!

— Это лекарство. Пей! — она подтолкнула стакан к моим губам.

— Я не смогу. Меня тошнит.

— Тошнит ее, — ядовито прошипела лекарка.

Стрельнула на меня бешенными глазищами, но больше ничего не сказала. Не успела. Потому что в палату неторопливо зашел Бен.

— Как дела у раненой? — поинтересовался с улыбкой, но серьезно. Цепкий взгляд прошелся по моему лицу, рукам, стакану с отравой, — Марьяна. Ты опять забыла добавить настойку лагоды!

— Простите. Из головы вылетело, — она, повинившись опустила голову, потом схватила с полочки маленький пузырек и капнула в мой стакан три капли, от чего жидкость тут же приобрела малиновый оттенок.

— До дна, — скомандовал Бен, и я не посмела его ослушаться.

Дыхание задержала и сделала большой глоток. О, чудо! Противный вкус пропал, и теперь снадобье походило на клубничную водичку, которая остается после того, как помоешь котел после варенья.