Случайный контракт

— Не мешай человеку спать, — прошу я. — Пойдем лучше завтракать.

Зайдя на кухню следом за мной, он осматривает стол, замечает знакомые нарезки и тут же заявляет:

— Я сыр не буду!

— Ладно. Тогда ешь блины.

А вот это он с удовольствием. И блины, и вчерашний пирог. И даже почти незаметно забирает у меня с тарелки бутерброд с колбасой.

— Что-то я так волнуюсь, — поясняет, заметив мой удивленный взгляд, — как будто это я сегодня женюсь.

— Трудно представить, сколько ты съешь, когда и правда решишься, — смеюсь я, и тут мой телефон пиликает сообщением.

«Роспись через час. Центральный загс. С моей стороны будут два свидетеля. Если хочешь, пригласи своих подружек».

Лаконично. Я отвечаю ему в том же духе:

«Буду».

Удивительно, но волнения нет. Ни трепета, ни сомнений, ни переживаний, которые обычно приписывают невестам. Может, потому, что я ненастоящая невеста? И меня не коснулась предпраздничная суета.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Платье у меня было. Я его недавно купила, надевала его всего один раз, на годовщину свадьбы родителей. Оно очень красивое — светло-серое, нет, даже серебристое, длина в пол, рукава длинные, но сделаны в виде бахромы. Хорошо подчеркивает фигуру за счет фасона «русалка». Удобные туфли под него тоже покупать не пришлось.

С чем я возилась дольше всего, так это с тоном помады. Хотела накрасить губы блеском, а потом поймала себя, что ищу в косметичке помаду красного цвета. Лгать себе — последнее дело, поэтому, даже осознав, что именно я делаю, все равно продолжила раскопки. Вроде бы подобрала.

По крайней мере, мое отражение меня более чем устраивает. Да и не только меня.

— Что-то мне подсказывает, — говорит Филипп, когда я выхожу в гостиную уже в платье, — что жених будет стараться проштрафиться уже прямо сегодня.

— Не говори ерунды, — отмахиваюсь я. — Если бы он просто хотел со мной переспать, он бы так сильно не заморачивался.

— Если бы просто хотел переспать, то да, а так…

Брат неопределенно машет рукой. Намекает на чувства? Их нет. Ни с одной, ни с другой стороны.

— Это просто сделка, — говорю я.

— Именно поэтому ты так расстаралась. Могла ведь надеть просто свитер и джинсы.

— Просто хочу, чтобы на этой свадьбе было хоть что-нибудь настоящим.

Он кивает. С таким же недоверием, когда выслушал новость, что Ириска жива. А вот мое время удивляться настает, когда он приходит с клеткой в руках.

— Время у нас есть, — поясняет он, — завезу ее по дороге к ветеринару. Все-таки чувствую за нее ответственность.

Убедить его оставить мою крысу в покое и дать ей спокойно поспать мне не удается. Он приводит весомый аргумент, что так как за рулем он, то ему и решать, кто будет ехать в машине.

Ветеринар, к которому мы по пути заезжаем, явно пользуется у брата куда большим авторитетом, чем я. Ему он верит сразу и без вопросов. Крыса спит. Со всеми бывает. Но теперь, конечно, надышавшись свежего воздуха, она куда быстрее проснется.

— Убедился? — спрашиваю я, когда мы всем трио возвращаемся в машину.

Филипп отделывается улыбкой. Крыса безмятежно спит. Мы подъезжаем к загсу. Я замечаю чуть поодаль от остальных Воронова и совсем некстати понимаю, что волнуюсь. Просто все время на что-то отвлекалась и не задумывалась об этом. Но волнуюсь, и сильно.

Но толкаю дверь и выхожу из машины. Иду неспешно, глядя в глаза своему жениху, который заметил меня.

Смотрит. Не просто смотрит. Любуется. Открыто, даже не пытаясь этого скрыть.

Кстати, сам он тоже не в джинсах, как мне брат предлагал. Белоснежная рубашка, черный смокинг, который сидит на нем идеально.

— Добрый день, — говорю, поравнявшись с ним. — Ну что, идем в загс?

Мне кажется, что он очень хочет в этот момент улыбнуться, но почему-то не делает этого

— Похвальное рвение, — говорит он. — Одну минуту еще подожди, и пойдем.

К моему удивлению, он куда-то уходит. Я теряю его за спинами чужих женихов и невест, которые толпятся у входа. Возвращается он действительно быстро, причем не с пустыми руками, а с белоснежно-лиловыми тюльпанами, собранными в изящный букет для невесты.

Я не ожидала такого, не ожидала, что он подумает о тех мелочах, которые я упустила из вида. Или о которых просто запретила себе даже думать сегодня, чтобы не проводить параллели и не оглядываться.

— Спасибо, — мой голос растроганно дрожит, когда я принимаю букет, но мне все равно.

— Мы уже выяснили, что оба не большие сторонники ритуала, — говорит он. — Но что-то мне подсказывает, что на свадьбе букет тебе больше понадобится. А жертвоприношение, если ты не возражаешь, можно организовать в другой раз.

— Что?

Ответить он не успевает: сзади слышится длинный выдох, а еще… еще писк.

Тоненький такой, удивленный. Который я легко узнаю. И мне даже оборачиваться не нужно, чтобы знать, что именно сейчас видит Воронов. Вернее, кого. Ну, помимо Филиппа.

— Она здесь не для этого, — ухмыляется брат, выйдя вперед вместе с клеткой и обмениваясь с моим женихом рукопожатием.