Случайный любовник

— Послушайте, я прожил с Карлом не один и не два года, а целых семь, понимаете? Семь лет с человеком под одной крышей. Я досконально выучил все его привычки. К примеру, по утрам он ел только кашу. Не важно, рисовую, пшёнку или овсянку. Главное кашу, потому что это полезно. Вечером хоть литры алкоголя и вредной жратвы, но утром каша и это табу. Потом он пользовался шампунем только одной марки, а когда его не стали продавать он нашёл его в интернете и заказывал со склада, но продолжал пользоваться только им. Так и здесь. Карлуша хранил заначку в своих трусах. Всегда. Он не доверял банкам и всем этим карточкам. Только наличка, и только в этой коробке, которую, кстати говоря, я ему и купил.

— Но почему ты думаешь, что у него вообще были какие-то деньги? Может, и пропадать было нечему?

— Это исключено. Карл всегда был очень, не то чтобы экономный, но проницательный и дальновидный. И всегда у него была отложена копейка на всякий непредвиденный случай. Да у нас все знали, что если нужно в долг перехватить, то беги к Карлу. Он правда не всем давал, но если форс-мажор какой, то выручал непременно.

— Возможно, он просто потратил эти деньги — предположил Вовка. — Или всё-таки решил воспользоваться услугами банка. У них же реклама на каждом шагу, не захочешь, а всё равно заманят.

— Вряд ли — покачал головой Филипп. — Ладно, я скажу, откуда знаю про деньги. Наш общий дружок принёс мне на хвосте, что Карлуша хочет купить себе машину и работает буквально на износ. Да и потом, его подружка неплохо спонсировала всяческие прихоти. Здесь должны были лежать деньги и по моим подсчётам достаточно крупная сумма, но как видите, ничего нет. Пусть — он выхватил контейнер и перевернул его. Оттуда посыпались трусы разных марок и фасонов. Стринги, боксеры, и даже семейники, как говорят в народе. — Вот, пусто. Сами полюбуйтесь.

— А не за этими ли деньгами ты сюда явился? — с подозрением посмотрел на него Вовка.

— Даже если это и так, то какая разница? Пусть эти деньги лучше достанутся мне, чем домовладельцу. У Карла всё равно кроме меня больше и не было никого.

Друзья переглянулись. Теперь им было понятно, что именно привело Филиппа в квартиру бывшего любовника. Конечно, его поступок выглядел не совсем этично, но с другой стороны, если деньги ничьи, то не пропадать же им, в самом деле.

— Получается, что в квартире кто-то побывал? — выдвинул предположение Лёня. — А что если эти деньги были у него с собой, а потом их кто-то забрал?

— Нет — возразил Филипп. — Я пришёл в клуб буквально через пять минут после того, как увезли Карла. Забрал его вещи. Денег не было.

— Но если ключи были у тебя, то кто взял деньги? — задал главный вопрос Лёня.

— Послушайте, но ведь ключи были ещё и у Кати и этого самого домовладельца. И потом если квартира опечатана, то в ней проводили обыск — высказался Вовка.

— А вот это, кстати говоря интересно! — вдруг осенило Лёню. — Если убийство было совершено в клубе, точнее в больнице, то кто обыскивал квартиру Карла, и на каком основании? Что искали? Насколько я знаю квартиру, опечатывают в том случае, если она является местом преступления, но ведь в данном случае это не так!

— Слушай, а ведь и, правда! — поддержал его Вовка. Он стремительно вышел в прихожую, теперь уже смело открыл дверь и все трое склонились над синей печатью на прямоугольном листе. — Чёрт, ничегошеньки не разобрать. На синем штампе было выбито одно слово «ОПЕЧАТАНО». — Слушайте, а разве так и делается? — с недоумением спросил Вовка. — Мне кажется, что как минимум должно быть указано кем. Ерунда какая-то получается. Будто кто-то пришёл и просто повесил бумажку с синей печатью.

— Не кто-то, а сам участковый — ответил им голос из соседней двери. От неожиданности все трое вздрогнули и обернулись.

— Лидия Владимировна! — воскликнул Филипп. — Как же я сразу не подумал обратиться к вам!

— А ты голубчик, что-то совсем меня позабыл. Не заходишь, не приезжаешь и даже в подъезде тебя стало невозможно поймать!

Лёня с недоумением смотрел на этих двоих и вообще ничего не мог понять. Похоже, что Лидия Владимировна поняла это, потому как предложила прикрыть дверь и пройти к ней в квартиру для задушевной беседы. Расположившись на просторной кухне, она разлила всем крепкого, сладкого чаю, который Лёня терпеть не мог потому как сахару предпочитал мёд или варенье с джемом, но высказывать претензии было нес руки и он послушно стал потягивать приторное пойло.

— Я вижу, что вы пребываете в недоумении — рассмеялась Лидия Владимировна. Зубы у неё казались частыми и мелким, как у крыски. Лёне эта женщина как-то сразу пришлась не по душе, но надеясь собрать новую информацию, он сидел и мило улыбался, кивая в такт её словам.