Случайный попутчик

За время своей службы прежнему Императору Нада девять раз с торговыми караванами добиралась до порта Дикка, передавая доверенным лицам Императора его записки, письма или небольшие вещицы – знаки, приказы. Всегда лично отчитывалась перед Императором, и он неизменно и справедливо оставался доволен ее исполнительностью, точностью и быстротой исполнения приказа. Она превосходно ездила на лошадях, умело управляла повозками любой величины и тяжести, могла легко идти мелкими шажками целые дни и ночи напролет, неся умеренный для ее маленького тела груз. Плохо управлялась с оружием всех видов и почти не владела приемами самозащиты. Она усвоила – при опасности правильнее откупиться, уступить, отступить, скрыться – гораздо лучше, чем упрямиться, угрожать оружием и сопротивляться. Поэтому она никогда не брала в поход боевое оружие, даже шпильку. Лишь «Женская Честь» всегда была при ней, покоилась в складке шаровар.

Ей везло. Лишь один раз на обратном пути в Империю ее изнасиловали пьяные и надышавшиеся сладкого дыма с Зеленых Земель охранники каравана, приняв ее за простую безропотную простушку-служанку, но она, чтобы не лишать покоя и оскорблять чувство достоинства своего мужа, ему об этом не рассказала. И не стала мстить насильникам – Нада верила в справедливость Судьбы, в воздаяние потерпевшим и в наказание виновных.

Когда прежнего императорского рода не стало, ее клятва верности Императору умерла вместе с ним, и, выждав год, Нада поняла, что сейчас она может, не гневя Судьбу, воспользоваться известными ей сведениями. Теперь можно было безнаказанно обсуждать и воровать у прежней Императрицы – теперь у нее не было власти, силы, чести и достоинства, не осталось прав на Сокровищницу… – так, минуя дворец Императоров, уговаривала себя, рассуждала Нада, мелкими безостановочными торопливыми шажками подбирая под себя последние минуты пути к Сухим Колодцам. Этот путь она проделывала ночью, потому что на обезлюдивших дорогах Империи ночью было совсем безопасно – ночью в Империи полагалось сидеть дома. В заплечном мешке Нады помимо обычного набора вещей еще лежали два мотка прочной легкой веревки и холодный светильник Стерры – чтобы осмотреться в колодцах.

Внезапный сильный тупой удар из темноты в висок бросил Наду на твердую почву и закрыл ей глаза. Когда она открыла глаза, все еще было темно, грабитель рылся в ее походном заплечном мешке, выкладывая из него ее запасную одежду и припасы – хлеб, сухой сыр, запеченную фасоль, два пузыря с водой.

– Ты не рабыня, ты – чуг? -спросил ее грабитель хриплым и неживым голосом. – Отвечай тихо, ведь чуги не кричат от страха и боли? – Нада просто кивнула, стараясь разглядеть глаза грабителя. Она знала, что если они взглянут друг другу в глаза, то смогут договориться – Нада знала это свойство своего взгляда проникать внутрь человека и смягчать его сердце. Так она всегда преодолевала преграды людей на своем пути.

– Кто ты и что здесь делаешь? – Из-за головокружения и боли в голове Нада задержалась с ответом, и для нее немедленно начался ужас пыток над ее ногами.

Нада никогда раньше не испытывала такую боль. Каждое движение острия ножа под ее ногтями выбрасывало из головы все мысли и бросало ее тело в сторону, но нож доставал его. И, чтобы не закричать и чтобы прекратить страдания, в ответ на вопросы мучителя Нада, задыхающимся торопливым шепотом, рассказала все о своей прежней работе. Мучитель задумался, а затем начал расспрашивать Наду о дворцовом перевороте – так, как будто он отсутствовал, жил не в Империи, не слышал слухов, не знал, кто из Владетельных Господ оказался предателем, кто предал предателей и кто где спрятался. Мучитель опять задумался, теперь надолго, и Наде с испугом пришло в голову, что он ведет себя не как человек, а так, как, по рассказам мужа, ведут себя взявшие след собаки-охранницы, собаки-людоеды: медленно думающие, а потом быстро действующие.

Видя, что нож опять ложится на ее ногти, Нада отчаялась и рассказала о тайне Сухих Колодцев. Это помогло – мучитель убрал нож и приказал ей раздеться догола. Нада с облегчением понадеялась, что сейчас все обойдется обыкновенным насилием – а покалеченные ноги излечит хороший лекарь! – но мучитель не тронул ее и переоделся в ее походные одежды, слишком тесные для его сильного тела. Нада понадеялась, что сейчас мучитель уйдет. И даже, когда он, больно зажав ее шею, потащил ее к ближайшему колодцу – Нада не сопротивлялась, все еще надеясь. Ведь справедливость и традиции чугов требовали, чтобы ей, открывшей тайну клада, сохранили жизнь. Она выкупила ее по справедливой цене! Но собака-людоед, ее мучитель, как будто не знал о традиции. Нада открыла рот, чтобы напомнить ему об этой святой традиции, о справедливости – грядущем гневе Судьбы, но не успела – мучитель ударил ее твердой, как дерево рукой, по шее, лишив ее голоса и тела.

Нада умерла с надеждой на справедливость, упав на глубокое дно сухого колодца.