Слухи

– Весьма признателен, – ответил Грэм. – Анна, вы не против, если мы… – Он показал на дорожку, ведущую на кладбище. Я кивнула. Мы отошли, чтобы нас не могли слышать.

– Как вы держитесь? – спросила я.

Грэм пожал плечами.

– Да как все – переживаю, казнюсь, думаю, мог бы я поступить иначе… Все как обычно.

– Боюсь, вы ничего не смогли бы изменить, – заметила я. – Если хотите знать мое мнение, вы старались сохранить брак больше, чем многие мужья.

Грэм поднял голову. В его взгляде читалось, что в душе он это знал, но это не мешало ему терзаться сомнениями.

– Полицейский, который утверждал, будто знал Грейс… Харгривс?

Я кивнула.

– На днях он мне заявил нечто странное. Якобы ему показалось, что накануне Нового года Грейс испытывала душевные муки.

Я вспомнила версию Маркуса Харгривса, что Грейс сама бросилась со скалы.

– Грэм, это был несчастный случай, – произнесла я. – Она оступилась и сорвалась.

– Вы действительно так считаете?

– Да.

На самом деле события той ночи могли развиваться тремя путями: Грейс могла упасть, сама броситься со скалы, или же ее столкнули. Точно уже не узнать, но после визита Харгривса я долго размышляла над его словами и не поверила, что Грейс покончила с собой. Это не в ее характере. С ней было сложно, но по натуре она была стойкой. «Я отсюда не уеду», – заявила она мне в ту ночь.

Я оглядела людей, двигавшихся к длинной веренице машин, припаркованных вдоль кладбищенской дороги. В итоге Грейс оказалась права, подумала я. Она все-таки настояла на своем.

Теперь она никуда отсюда не уедет.