Слушаю и повинуюсь

У стоящего перед ними мальчика жалко задрожали губы, а взгляд забегал, оценивая дорогой пояс побережца, абаю его слуги, ожерелье и броши на тюрбанах.

Юноша – Захир – с усмешкой кивнул. И бросил мальчику:

– Переигрываешь, ибни.

– Не так сильно, как вы в Лелине, – пропел ему вслед «сиротинушка».

Юноши обернулись.

– Что ты сказал? – в спокойном голосе Захира явственно послышалась угроза.

– Что вас там поймал визирь Джамаил, и вы потом неделю сидеть не могли? – невинно улыбнулся мальчик.

– Откуда…

– Подайте пару монет на сладкие сливы, я вам еще что-нибудь расскажу, – лукаво предложил мальчик. – Или не расскажу… например, о том, что шехзаде Мунира вчера вечером…

Тут уже спутник юноши, вскинув брови, глянул на Захира.

– Что – вчера вечером?

Но Захир уже бросил мальчишке золотой.

– Да прибудет с вами милость Аллат, сайед, – подобострастно поклонился мальчик.

Сайед усмехнулся.

– Откуда ты узнал? Про… м-м-м… вчера?

– А я вещий, – отозвался мальчик, скромно потупив глаза. – А еще я знаю, что сегодня вы это повторите, но удача вам не улыбнется.

– Как… – начал Захир, но спутник схватил его за руку.

– Захир, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Рахим, давай пото…

– Он не хочет говорить, что ходит вечером в чайхану и делает ставки на ближайшее Испытание, причем набивает в цене себя, – вставил мальчик. – Но, как я уже сказал, сегодня ему не повезет, потому как уважаемый сайед отвлечется на прекрасную гурию…

– Ах ты шайтан! – не выдержав, бросился на него Захир.

Мальчик, сверкая улыбкой – и не забыв подобрать рассыпавшиеся монеты, – кинулся наутек.

– Зато совершенно бесплатно, сайед! – крикнул он на бегу.

– Шайтан! – прошипел Захир, шехзаде Мунира. – Поймаю – уши надеру… ай!

– Ты взрослый… самоуверенный… глупец! – тягая его за уши, бормотал Рахим, лучший друг и товарищ по детским играм, а ныне официально отправленный отцом Захира присматривать за непутевым сыном. – Слова «скрытно» и «не привлекая внимания» тебе ни о чем не говорят? Ты что, уже не хочешь участвовать в Испытании? Гурии? Ставки? А кто всю дорогу только о прекрасной царевне Алие мечтал?

– Так это же когда выиграю!

– Ты сначала выиграй! Дождешься – пришлет султан приказ возвращаться! Забыл: у нас напряженные отношения с Гарибой, а тут ты к царевне сватаешься?! Язык у тебя без костей и руки без…

– Ну все, Рахим, я уже понял, пусти… а-а-а-а-ай!

Валид наблюдал за ними со стены, поправляя все время задирающуюся абаю и обливаясь соком сливы.

Ха, это он-то и переигрывает!

Мальчик, повозив сливовую косточку за щекой, примерился и, хихикнув, запустил ею в побережца, дергавшего своего шехзаде за уши.

Не то чтобы он не одобрял, когда султанышам надирают уши… Просто уж больно забавная была физиономия у «подбитого» Рахима.

Золотая статуя прекрасной длинноволосой Аллат высокомерно глядела с той стороны стены. Валид на нее тоже поглядел, пританцовывая на стене. Не выдержал – показал рожицу. Не Аллат – ну ее, стерву, – а светловолосой макушке, затесавшейся среди молящихся.

Обладатель макушки обернулся, глянул на Валида, стирая улыбку с лица мальчика, и снова принялся отбивать Аллат земные поклоны.

Валид надул губы, отвернулся…

И, ойкнув, схватился за щеку.

Сливовая косточка упала под ноги и, заскакав, свалилась за стену, а мальчик обернулся.

Мунирцы – шехзаде со слугой – молча смотрели на него снизу и взгляд этот ничего хорошего не предвещал ни самому Валиду… ни отдельным частям его тела.

«Только спустись, паршивец…»

В такие вот мгновения способность летать оказывалась очень кстати…

* * *

– А говорят, будет бассейн с крокодилами, – взахлеб рассказывал последние сплетни юноша, почти еще мальчик, откуда-то с южного побережья. – И вроде как надо будет по крокодилам пройтись, а потом крокодила одного на другого поставить и взобраться к царевне Алие в башню, а там…

– Сто золотых на то, что эта брехня – правда, – улыбнулся Захир, хлопая парнишку по плечу.

Собравшиеся вокруг его стола «почитатели» таланта мунирца и просто желающие получить кусочек удачи за его счет одобрительно заголосили.

Игра началась как обычно – кто-то рассказывал сплетни вперемешку с небылицами, его поддерживали, и это превращалось в новость, всеми одобренную. Теперь если султан Гарибы не включит в ближайшее Испытание крокодилов… Его, мягко говоря, не поймут.

Но то ли султан был солидарен с постоянно выигрывающим Захиром, то ли сам Захир умел читать мысли султана, но угадывал мунирец с завидным постоянством.

– Крокодилы! – фыркнул смуглый альбиец, почитавший Захира своим соперником. – Я, вот, слышал в ближайшем Испытании надо будет поймать диких кобылиц, надоить у них молока…

– И напоить им царевну? – подмигнул Захир, вызвав бурю смеха.

Альбиец ударил кулаком по столу, мгновенно вскипая.

– Нет! Надо взять это молоко и…

В его слова вплелась мелодия – медленная, тягучая, ошеломляющая, точно полуденный зной.

Захир отмахнулся от нее, собираясь очередной шуткой срезать нахального альбийца. Но случайно кинул взгляд туда, где канун сплетался с рабабом и, позвякивая бубенцами, танцевала очередная прелестница.