Служанка

— Ну тогда второй вопрос. Зачем вести в дом?! Ты понимаешь, что это репутация? Только не говори, что она сирота и ей некуда идти! — Сколько ни пытаюсь представить себя за партией в покер и нацепить бесстрастную маску, меня отчаянно колбасит. Чтоб не выдать своей злости, сую руки в карманы, благо надел летние легкие штаны.

— Зря ты ерничаешь. Она, действительно, сирота. И очень гордая и правильная девочка!

«Спокойно, Тимофей! Спокойно! Дыши! Дыши! Дыши, миленький!!!» — отчаянно давлю аутотренингом рвущиеся с языка матерные слова. Похоже, надо прикупить четки, побриться на хер на лысо, напялить оранжевый балахон и отправиться к буддистам за созерцательным мировоззрением. Пусть меня научат!

— Эээ! И из какого приюта ты ее забрал? — абсурдность ситуации набирает обороты, и я понимаю, что еще немного и не сдержусь. Мозг срочно требует переключения на что-то. — Кофе твоя сирота может сделать?

— Не надо язвить, — так, старикан тоже понимает, что мирные переговоры вот — вот сорвутся. Он нажал кнопку громкой связи. — Ника, сделай, пожалуйста, два кофе.

Три минуты передышки. Сиротка, сверкая глазками, несет две чашки. Одну подает мне, обдавая каким- то сладковатым ароматом — если бы не моя неприязнь, можно было б сказать приятным. Вторую несет отцу, обойдя стол с моей стороны и сделав знакомый прогиб опять же у меня перед носом, ставит перед ним. И сука, вижу, что нарочно скользит по его плечу грудью. Насколько я видел, она не таких уж впечатляющих размеров, но, видать, особая форма лифчика позволяет сделать ее аппетитной. Задница, обтянутая юбкой- карандашом, тут же напомнила вчерашнюю «собаку мордой вниз». Ай да Ника! Ладно. К мотивам, которыми руководствуется эта прохвостка, виляющая у меня перед носом своей собакой, мы еще вернемся.

— И все-таки! Где ты ее нашел? — почти миролюбиво повторяю вопрос, как только закрывается за ней дверь.

— Это племянница Распопова, с которым мы начинаем совместный проект. Оказывается, у его брата была внебрачная дочь, а он и не знал. Соответственно, и сам Распопов не знал, а после смерти брата, выяснилось, что она жила в детдоме. Ну Игорь нашел, хотел устроить ее жизнь. Но она отказалась. Сказала, что заработает на все сама и подачек ей не нужно. Вот он и попросил взять к себе. Марина же собиралась как раз в декрет.

С ума сойти! Осталось достать платок и промокнуть скупую мужскую слезу.

— А домой зачем? — повторяю, как тупой школьник. Хотя усилием воли еле удержался, чтоб не задать вопрос — а трахать-то зачем? Черт, где ж взять этот дзен? А вместо дзена приходится стискивать челюсти от злости.

— Я не хочу унижать ее положением содержанки на съемной квартире, — папа решил добить окончательно. От закипающего внутри бешенства я чувствовал себя похожим на скороварку. Такая мощная закрытая посудина. Снаружи тонкая струйка пара, а внутри температура достигает 130 градусов, Валентина отличный холодец в ней варила. Надо же! Мозги чуть не взрываются, а все мысли невольно возвращаются к нашей прежней жизни. И тем больней осознавать, что наша семья летит в пропасть. Невыносимо больно!

Глава 6

Как тут примириться с заскоком папаши, одним махом перечеркнувшим нашу благополучную жизнь?! Черт. Я и так был не самым ярым сторонником семейных уз, а теперь отчетливо понимаю, что это точно не для меня. Чтобы вот так убого оправдываться перед собственным сыном? Причинить боль женщине, которая в тебя душу вложила и чувствовать себя последним подлецом? Нет, отдавать член в единоличное пользование одной женщине?! Лучше уж необременительные интрижки. А собеседники у меня, слава Богу, есть.

— А чем она лучше тех девок, которых селят на съемных квартирах и, простите мой французский, трахают там же? — делаю еще одну отчаянную попытку достучаться до его мозгов, которые сейчас, как серная кислота, стремительно разъедает взбесившийся в предсмертной агонии тестостерон.

— Я не хочу ее потерять! Она необыкновенная. Она дорога мне.

Подскочившая бровь заменяет мой невысказанный вопрос, и отец его улавливает. И выдает еще один нелепый «обоснуй»

— Она красивая.

— Пап, мухоморы вообще самые красивые грибы, но от них сразу ласты склеишь.

— Нужно уметь их готовить. Помнишь, Астерикс и Абеликс какие сверхвозможности от настойки получали?! А если серьезно, то для лосей незаменимое лекарство, а для людей — настойку для суставов делают, ты забыл, как дед их собирал?!

Из всего сказанного я понял одно — для лосей лекарство. И в буквальном смысле прикусил язык, чтоб с него не сорвалось: «Какую ж болезнь мой лось собрался лечить?» Вот и смех, и грех! Аллегория такая откровенная вышла, что едва не заржал. Если эта мухоморка даже передо мной свое аппетитное филе выставляла, то скоро и впрямь мой родитель превратится в сохатого. Не я, так водитель или еще кто пожелает пристроиться к «собаке мордой вниз».

— Если по делу пришел, давай излагай, нет — мне работать надо, — прервал мои философские размышления отец.