Служанка для босса

Стас продолжал настойчивые движения, кожа моя горела, я уже чувствовала весь ужасающий объём головки его члена и очень не хотела, чтобы она оказалась внутри меня.

Кричать и угрожать, я побоялась, вдруг он, прибывая явно в неадекватном состояние решит убить меня. Испугавшись тюрьмы, за то, что уже натворил.

Я отчаянно молилась Богу, о спасение, но он меня не услышал.

Когда Стас проник в меня, и сделал несколько глубоких и нетерпеливых движений, боль стала такой оглушающей, что я на свое счастье, даже чувств лишилась.

Очнулась не знаю спустя сколько времени, от гневного и навсегда врезавшегося в память:

— Соси, сука! Соси, я сказал!

Стас держал мою голову поднятой, крепко удерживая ее за волосы на затылке, и тыкал своей большой, мокрой головкой члена мне в губы. Меня резко и сильно затошнило, и я, несмотря на боль, отвернула голову в сторону. Стас же, снова сильно дернул меня на себя, заставив повернуться. Опять к нему. Все что я могла, это крепко накрепко зажмурить глаза и сжать зубы. Внизу все горело огнем и пульсировало. Сердце мое замирало от ужаса, мне казалось, что там, одно сплошное кровавое месиво.

— Соси, я сказал! Не то в пизду кончу! — свирепел мужчина. — Хочешь, а? Хочешь?! — я отчаянно замотала головой. — Тогда соси, тварь!

Меня снова сильно дернули за волосы, максимально их, натянув, так что боль на затылке стала просто невыносимой. Пульсирующий член прижался в плотную к губам и мне не оставалось, ничего кроме как разжать зубы и открыть рот.

— Умница!

Стас сделал большой точек вперед и бедрами, и моей головой одновременно. Член резко вошел очень глубоко. Меня затошнило, пошли сильные рвотные позывы, а дальше, мои зубы сами собой сжались словно тиски, я почувствовала во рту приторную на вкус, горячую и противно густую, кровь. Но хватку не ослабила, наверное, просто озверела от боли и отчаяния. Стас заорал, дернулся, но я нее отпрянула, напротив — сжала челюсти еще сильнее. Их просто судорогой свело от моей ярости.

Ногтями я вцепилась в его набухшие яйца и со всей силы дернула вниз. Стас заверещал фальцетом. Я же отпрянула и бросилась бежать прочь из квартиры, пока Стас был занят зажиманием своих кровоточащих органов.

— Убью тебя, сука! Поняла?? Убью! — выл он мне вдогонку.

Я бежала до дома как ошпаренная, даже не помню, встретился ли мне по пути кто знакомый или нет. Все было как в самом ужасном, ночном кошмаре, я молилась только о том, чтобы бабушки не было дома и ее к счастью, не было.

Дальше, как во сне помню, что меня очень долго рвало над унитазом, а потом, я больше часа отмывалась и выла в душе, включив его на полную мощность. Радовало лишь только то, что он в меня не кончил и не придётся делать аборт.

В голове билась лишь одна мысль: как он мог?! Ведь я же его любила! Так любила! Будь он поласковее и не спешил бы так, я бы ведь только с радостью! Я бы самой счастливой тогда была. А он! Как зверь! Ну, зачем он так?! За что? Чем я заслужила такое отношение?

Прибывая в своих мыслях, я даже не помнила, как оделась, высушила волосы, четыре раза к ряду почистила зубы, тщательно полоща горло, затем сделала себе кофе и пила его мелкими глотками, прокручивая в голове все те же вопросы и стараясь не обращать внимания на то, что сидеть мне очень и очень больно.

Из ступора меня вывел звонок в дверь, открыв ее, я чуть в обморок не упала: за ней стояли тетя Ира и дядя Женя. Родители Стаса и Вики.

— Здравствуй, Анечка, — робко проблеяла всегда бойкая тетя Ира. В ее глазах был страх, если не сказать, что ужас и такой бледной я ее раньше тоже никогда не видела. — Можно войти?

Дядя Женя смотрел на меня со скорбящим сочувствием. А меня невыносимо жгло стыдом. Так, что плакать хотелось и прощения у них просить, словно это не меня у них изнасиловало, а я совратила бедного мальчика.

— Зачем? — спросила, я хриплым, чужим голосом.

— Мы прощения хотели попросить, за сына, — таким же сухим тоном сказал дядя Женя, опустив глаза полные вины и стыда.

— Не губи его, Анечка! Не губи! Мы все для тебя сделаем, — запричитала тетя Ира, расплакавшись.

— Заявлять не буду. Выдохните!

— Спасибо! Анечка! Спасибо! На вот! Возьми! — тетя Ира протянула мне не большой пакет, я оттолкнула ее руку.

— Ничего мне от вас не нужно! Уходите!

Я хотела открыть дверь, но дядя Женя не дал,

— Возьми пакет. Здесь твои вещи и деньги. Нет, мы не откупаемся, нет. Мы просто в отпуск собирались, но тебе он сейчас нужнее, съезди на море, развейся, отвлекись.

Дядя Женя впихнул мне в руки пакет.

— Ну, всего тебе хорошего, Анечка. Если, что-то будет нужно — звони. Мы все для тебя сделаем. Ты ж нам как родная, — лепетала тетя Ира, тупо улыбаясь, а я стояла с пакетом в руках словно статуя. Не было у меня для них слов. Ни единого. Мне казалось, что я сплю, что со мной не может случиться подобный ужас. Ну, просто не может и все!