Служанка двух господ

Поминки проходили в доме Сергея Владимировича. И стол, и состав гостей, и даже их разговоры ничем не отличались от тех, что я видела и слышала сколько-то дней назад во время праздничного обеда. Отсутствовали только девушки в коротких юбках да кандидат в мэры — неловко перед выборами. Тетя сидела в высоком кожаном кресле — Сережином! — почти никого не видя и не слыша, душой она была далеко отсюда. Племянник стоял у двери, выходящей в сад. Принимал соболезнования, больше похожие на поздравления. Правда, произнесены они были сквозь зубы. Старой гвардии явно не нравилась слишком быстрая передача всей власти молодому выскочке. Наверное, именно поэтому все были подчеркнуто вежливы с тетей, а по совместительству — со мной. Но герой дня тоже чувствовал себя не очень уверенно, судя по тем быстрым взглядам, которые он бросал в мою сторону — знает или нет?

Я не училась в театральной студии, но явно превзошла его в актерском мастерстве: хоть и умирала от страха, любопытства и предчувствия неприятного разговора с тетей насчет разгромленного дома, но вида не подавала, храня на лице торжественно-скорбное выражение. У меня не было возможности перебрать, как следует, развороченные вещи. Но кое-что интересное я обнаружила, а именно: украшения. Дорогие женскому сердцу побрякушки так и лежали в черном бархатном мешочке, украшенном серебряной вышивкой, в том самом месте, где я оставила их после исполнения роли светской дамы в кабинете Марины Юрьевны. Зато я нигде не смогла найти свою записную книжку. В ней было полно телефонных номеров, в основном — московских, да кое-какие цифры. Судя по расстроенному виду племянника — ведь не смерть дядюшки так его огорчила! — он уже проверил некоторые из этих цифр и ничего интересного для себя не обнаружил. Так ему и надо! Господи! Ну помоги мне прикинуться полной дурой и уверить этого самонадеянного нахала, что я ничегошеньки не знаю. Ни о том, что Аля убивала девочек. (Знал ли об этом Сергей Владимирович? Уже не ответит. Знает ли Виктор? Я не хотела об этом думать — ни сегодня, ни потом). Ни о возможной причастности к этим убийствам племянника. Я ни о чем ничего не знаю! А меньше всего — о деньгах Сергея Владимировича, лежащих в маленьком железном ящичке с толстыми стенками в далеком-предалеком городе Цюрихе.

Первым не выдержал племянник — покинул свое убежище у балконной двери и подошел к нам. Теперь скорбящая семья была в полном сборе. Кроме Али, конечно. Да она и прежде не очень-то жаловала светские мероприятия, а после полета на Луну… Если Алина судьба кого и интересовала, то только на предмет опекунства. Когда суд признает ее недееспособной, кому из нас троих достанется немалый куш, полученный после смерти всех ее родственников? Кому нужно сегодня поклониться чуть ниже, чем остальным? Задача не из легких.

Гости просидели положенное время, сказали все положенные в таком случае слова, заверили тетю в своей неизменной преданности и готовности прийти на помощь — только позови! Со мной они были более сдержанны — темная лошадка, а с племянником по-мужски суровы. Зато их жены дали волю слезам, утешая «бедного мальчика». А их дочки — они все-таки просочились в дом, надев длинные юбки! — готовы были утешить «малыша» не только слезами, но и действиями. Наконец тягостная церемония закончилась, и мы остались втроем.

Тетя тотчас захотела подняться к себе в комнату. А я осталась внизу, не имея сил преодолеть пару метров от кресла до телефонного столика. В доме стояла тишина. Только негромкие голоса официантов, разбиравших поминальные столы, доносились из столовой, глухо, будто укутанные ватой. Я решила подождать, пока кто-нибудь войдет в холл, и я попрошу вызвать мне такси… Этим человеком оказался племянник. Он совсем не устал за время похорон. А сейчас, скинув скорбный костюм, просто-напросто цвел наглой раскидистой красотой.

— Дорогая кузина, — мягко пропел он, усаживаясь в кресло напротив меня, — как поживаете?

— Ужасно! — зло бросила я в ответ. Поединок начался.

— А что случилось? — в его голосе звучала настоящая озабоченность. Еще бы, такие деньги уплыли из рук в совершенно неизвестном направлении!

— Какие-то идиоты залезли в мой дом, перепортили кучу вещей, устроили там жуткий беспорядок, и все это в день смерти Сергея Владимировича, — пробурчала я.

— Надеюсь, вы вызвали милицию?

— Соседи вызвали, пока я визжала как резаная, — всегда лучше говорить правду по мелочам, а врать по-крупному.

— И что? — его голос дрогнул чуть сильнее, чем следовало.

— Да, — махнула я рукой, — а то не знаешь, какая у нас милиция. «Проедем в отделение, напишем заявление, сейчас эксперты приедут» и прочая чушь. А тут тетя в трубку рыдает. До тряпок ли мне было?

— Конечно, — согласился он, — но теперь?

— А что теперь? — удивилась я. — Заявление, что ли, подавать из-за пары платьев да сотни долларов? Эти отморозки даже бриллианты не взяли, думали, наверное, что бижутерия.

— Да, — поспешно согласился племянник, — похоже, что и в самом деле местные наркоманы побуйствовали.