Служанка-попаданка (СИ)

Она назвала известное место на городской набережной, где располагался небольшой ремесленный рынок. Бедняки продавали там товары ручного производства - от кожаных ремней и деревянных гребней до собственноручно сшитой одежды. А бродяги и мелкие воришки нередко сбывали краденое.

Наверное, нужно было просто выбросить эту встречу из головы. Ведь женщина явно вымогала деньги и вряд ли располагала какой-то важной информацией. Но Клайверд, взвесив за» и «против», всё же нашёл её на следующий вечер. В его воспоминаниях о том дне было слишком много белых пятен. По сути, из них выпала целая ночь, ведь попав под действие замораживающего заклятия, он почти сразу потерял сознание. Очнулся уже в доме дяди и узнал, что оба родителя погибли в пожаре, вспыхнувшем, скорее всего, в результате их ссоры (видимо, в ход пошли и огненные снаряды), а его спас сторож, получивший сильнейший ожог, обезобразивший лицо. Того сторожа он потом не раз видел в доме дяди, в благодарность взявшего подорвавшего здоровье мужчину на службу.

Но Джайгала, подобревшая и разоткровенничавшаяся после пары крупных монет и нескольких стаканов крепкого вина, заговорила о более раннем прошлом.

- Я у твоей матери работала, ещё когда та в девицах ходила, - захмелев, рассказывала женщина с ностальгией в голосе. - Хорошая она была, только наивная и в людях совсем не разбиралась. Особенно в мужчинах, вот и выбрала не того. И отговаривать бессмысленно было - влюбилась так, что обо всём забыла. По ночам на свидания к нему бегала, вот и добегалась до того, что понесла…

- К кому бегала? Ты его знаешь? - Клайверд ожидал услышать любое имя даже незнакомое и ничего не значащее, но только не то, что прозвучало.

- Ты тоже его прекрасно знаешь, только называешь дядей, а не отцом. Это Тодсон Дрогайриз, - огорошила Джайгала неожиданным заявлением, опрокидывая в себя очередной стакан вина. - Впрочем, он её не бросил, позаботился - навязал в жёны младшему брату и успокоился.

- Чушь! Так и знал, что ты лжёшь! - отмахнулся Клайверд, не скрывая досады.

- А ты проверь, - пьяно хихикнула собеседница. - Знаешь, ведь как это делается.

- И не подумаю! Это просто какой-то пьяный бред! - огрызнулся парень, разозлившись на себя за то, что вообще повёлся на её уловки и пришёл сюда.

- Вижу, от матери тебе тоже кое-что досталось. Она вот также предпочитала не замечать очевидное и верила только в то, что хотела. Они ведь с твоим дядюшкой так и продолжали встречаться, а потом брат узнал об этом, и начался тот кошмар…

Подъезжая к дому (в свободные вечера местным студентам разрешали навещать родных), Клайверд по-прежнему считал слова Джайгалы пьяным бредом, но на дознавательском факультете их учили проверять любую информацию. И он это сделал.

Спустился в ритуальный зал семейного особняка, где располагался родовой алтарь, содержащий частицы крови нескольких поколений членов рода, и замер, сдерживая волнение. Раньше он здесь не бывал, поскольку в ритуалах могли участвовать лишь настоящие Дрогайризы, связанные кровными узами, но теорию знал хорошо.

Надрезал кожу на пальце, выдавил несколько алых капель на белый платок, бросил его на алтарь и зажмурился в ожидании ответной реакции. Чужака алтарь отвергнет, и это будет болезненно. Скорее всего, отбросит к дальней стене или к выходу. Сейчас он даже хотел этого, но помещение вдруг осветилось ровным мягким светом, а по телу разлилось приятное умиротворяющее тепло. Значит, Джайгал не лгала. Зато лгал кое-кто другой!

Клайверд понимал, что требовать объяснений от главы рода - глупо. Тот скажет, что позаботился о нём как смог, по крайней мере, дал фамилию рода, а не оставил бастардом. И возразить будет нечего. Ведь в том, что случилось с матерью, он своей вины точно не признает. Как обычно, заявит, что все беды идут от женщин, и она получила то, что сама же посеяла. А почему Тодсон Дрогайриз скрывал от него правду, догадаться не сложно - безродным и всем ему обязанным племянником проще манипулировать.

Однако прежде чем делать какие-то выводы, нужно всё хорошенько обдумать, поэтому Клайверд предпочёл вернуться в академию.