Служба ликвидации

Под прикрытием сплошного автоматного огня к залитому кровью Зинюхину подбежал товарищ. Пощупав пульс на шее, он перевернул раненого на спину и рванул липучки бронежилета. Прочная защита выдержала удар, а посланная бандитом смерть зарылась в кевларе, не добравшись до тела. Только из пробитой свинцовыми шариками руки сочилась кровь.

Убедившись, что Зинюхин жив, собровец быстро перевязал ему руку и побежал в сторону доносившихся выстрелов, догонять своих.

Оперативники на время залегли, дожидаясь подмоги…

Когда основные силы СОБРа закончили зачистку «подступов и окраин», они пришли на помощь операм.

Болт отчаянно отстреливался, считая патроны.

– Шесть… семь… восемь… Еще в одного пса попал! – обрадованно крикнул он, но затвор заклинило в заднем положении. – Как в аптеке! Слышь-ка, братан!

Прислонившись спиной к бетону, Болт вытащил запасной магазин и с силой вогнал в рукоятку. Оружие снова заговорило, выбирая ближайшие цели.

– Ну! Что-о! А-а?! – орал он то ли от страха перед неминуемой смертью, то ли от дурацкого боевого азарта, пустой бравады перед подельником или туманящего разум возбуждения стаи.

Рядом нечасто и оглушительно бухало ружье Нарыма, заставляя ментов укрываться. Тугой рой картечи настиг еще одного собровца, разорвав брюки на бедре. Мужик громко выругался и, не устояв на окостеневшей как палка ноге, упал на битый кирпич, зажимая рукой бьющую кровью рану.

С каждым выстрелом бандитов напряжение бойцов СОБРа нарастало и наконец достигло критической массы.

Оно искало выхода.

Бойцы приближались к «доту» противника, жалея лишь о том, что у них не было гранат или гранатомета, чтобы разнести его в щепки. Среди бойцов было много бывших «чеченцев», а они-то знали, как выкуривать из норы стреляющего в тебя «духа».

Ружье Нарыма заткнулось и полетело в сторону. Кончились патроны.

– Уходим! – крикнул он подельнику, но тот был поглощен боем. – Уходим, Болт! – громче повторил призыв Нарым, ткнув подельника в плечо и… снова не получил ответа. С каким-то заводным остервенением Болт стрелял и считал патроны. – Ты что – дурак, братан! Сам себе «вышкарь» вешаешь! Бежим!..

Автоматные очереди СОБРа крошили бетонные блоки, оставляя отколотые щербины.

Нарым побежал в одиночку. Он выскочил из укрытия и, неумело пригибаясь, короткой перебежкой рванул к соседней горе бетонных плит. От них Нарыма отделяли лишь десять метров по прямой…

Автомат спецназовца выровнял прицел и выплюнул в бандита тугую струю огня. Под свинцом запузырилась разодранная в клочья одежда. Бурые брызги взлетели вверх и медленно оседали на серые плиты, окрашивая их в красный горошек.

Палец бойца не торопился отпускать изогнутый восточным кинжалом спусковой крючок, пока не превратил бандита в кровавое месиво.

– Не возьмете, суки! Не возьмете! – безумно орал Болт, досчитывая последние патроны. От принятой перед боем «дозы» глаза бандита сверкали страшными пустыми стекляшками. Отсчитав шесть выстрелов, Болт отпрянул от бойницы и привалился к стене.

Последний патрон он оставил себе.

Сунув ствол в рот, бандит улыбнулся в диком восторге и спустил курок, ожидая темноты.

Курок ударил по ударнику. Ударник врезался в капсюль, оставив небольшое углубление. Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.

Старые патроны часто дают непредвиденные осечки.

В ужасе Болт снова оттянул курок и снова нажал на спуск…

Новый сухой щелчок не прервал его жизнь, а лишь вызвал секундное удивление. Болт бросил пистолет и забился в бессильной истерике. Он не хотел попадать в руки милиции. Болт знал, что менты будут ему мстить, ломая ребра за убитых товарищей… Но в СОБРе никогда не держали «белых воротничков» и интеллигентов-хлюпиков. Ребята, жестоко подавляющие тюремные бунты, не разбирая, кто прав, кто виноват, не склонны к компромиссам. Они очерствели, потому что этого требовали их работа и свое представление о справедливости.

Здоровенный боец, оказавшийся рядом с Болтом первым, не стал кричать ему банальное: «Руки вверх!» Он направил маслянистый раструб автомата на оскалившегося в злобной усмешке Болта и просто потянул вороненый, отполированный указательным пальцем стальной язычок.

Короткая очередь взорвала Болта, будто стараясь развалить его на молекулы и атомы. Вырванные пулями куски одежды и человеческой плоти вместе с пустыми гильзами покрыли землю. Прокуратура потом учтет, что бандит был вооружен, а в стволе его пистолета имелся патрон, и признает правомерность применения собровцем оружия. Иначе и быть не могло.

Тем временем бригадир с Сычом и Кирсаном, гонимые охотниками на красные флажки, пытались выйти из окружения. Вдруг сзади раздались близкие выстрелы. Отработанная реакция позволила Ротану вовремя пригнуться и приготовить оружие. То же сделали и его «быки». Заметив погоню, все трое упали на пузо и открыли огонь по вырвавшемуся вперед оперу. Вдруг Сыч вскрикнул. Отпрянул и заматерился. Щеку перечеркнула широкая бурая лента.

– Посмотри, что с ним! – приказал Ротан. Положив оружие на упор, он удерживал мента огнем.

Быстро подбежав к подельнику и осмотрев рану, Кирсан обрадованно крикнул: