Служба по Восстановлению Памяти

– Я, вообще-то, избегаю алкоголь, он на меня плохо влияет, – признался Эрни.

– Я тоже. Не хочется забыть хоть малую часть того, что осело в моей голове. Илаис и Бохрад того же мнения, а вот Шарух позволяет себе иногда, особенно когда находится в плохом настроении. А еще он обожает заварные пирожные. Захватим ему парочку?

Эрни с улыбкой согласился.

Музей представлял собой двухэтажное высокое здание практически все из стекла. Хотя снаружи увидеть его внутреннее содержимое не представлялось возможным. Автостоянка перед зданием была забита автобусами и автомобилями. Люди постоянно входили и выходили из здания. Было шумно.

– Приезжают даже с разных стран, – уведомил Аманти. – Здесь всегда полно народу. Даже я, сколько хожу, не со всеми экспонатами ознакомился.

– И часто ходишь?

– Каждый свободный день.

Приятели подошли к высокому парадному крыльцу.

– Глянь на этих пташек, – Аманти указал вверх. На всякого входящего сердито смотрели черные грифоны, поддерживающие крыльями прозрачную арку. Их хвосты, словно чешуйчатые змеи, обвивали колонны, на которых они сидели. – Я обожаю их!

– Как живые.

– Шарух утверждает, а я склонен верить каждому его слову, что они действительно были живые, пока не окаменели, и он лично доставил их с какой-то планеты. По секрету, он ищет способ их оживить и заработать на них.

– Как же можно было двум грифонам придать одинаковые позы, если предположить, что они на самом деле неискусственные?

– Да, я тоже не раз задавался таким вопросом. Но сам посуди, разве станет нормальный человек тратить время и деньги на огромную лабораторию по изучению животных, будь они ненастоящие?

– А может он под странным предлогом скрывает истинную цель?

– Эрни, сразу видно, что ты не знаешь Шаруха. Он никогда ничего не скрывает.

– Не уверен. У любого найдется пара секретов, которые он постарается спрятать от посторонних, как можно дальше.

– Не буду спорить. Но в отношении Шаруха ты не прав. Идем.

При входе посетителей поджидал швейцар. Он всех приветствовал и услужливо открывал двери. В приемной встречал музейный работник и интересовался у посетителей, что именно они хотели бы посетить и направлял в нужный отдел.

– Мы к другу, – Аманти поднял руку, показывая браслет. – Он со мной.

Работник кивнул и отступил в сторону.

– Это наш пропуск. Можно хоть ночью прийти. И главное, не задают лишних вопросов.

Аманти повел Эрни по первому этажу, занимаемым картинной галереей. Люди толпами скапливались возле некоторых, страстно обсуждая художественные направления. Далее приятели попали в узкий коридор. Из приоткрытой двери с надписью: «Аукционный зал» доносился голос:

– Лот № 17 «Чучело русалки» начальная цена сто тысяч. Кто предложит больше? Сто двадцать тысяч. Следующий…

– Тут раз в неделю проводят аукционы.

– И чучело русалки настоящее, – с сарказмом произнес Эрни.

– Даже не сомневайся. Подделки здесь не терпят.

Коридор заканчивался ступенями, ведущими в подвальные помещения. Вдоль стен под потолком горели светильники, сделанные под старину, освещая путь. Неоновая вывеска «Секция № 5: Пытки, пыточные инструменты, палачи и жертвы от средневековья до наших дней» привлекала к себе внимание еще издали.

Эрни почувствовал внутреннее беспокойство. Все же раньше ему не приходилось сталкиваться с темной стороной человечества. А тут посетителям предлагалось окунуться в атмосферу ужаса и боли. Еще издали Эрни уловил взгляды восковых фигур мучеников инквизиции, закованных в кандалы. Его беспокойство усилилось, в руках появилось ощущение холода.

«Меня начинает пугать даже вид этих бедняг, что же будет дальше? Страшно подумать…».

Наконец, они вошли в зал. Тусклое освещение придавало экспонатам реалистичный вид. Искусственная кровь казалась настоящей, а отрубленные головы смотрели на посетителей словно живыми, полными ужаса глазами. Эрни опустил взгляд в пол, стараясь не смотреть на экспонаты, и сосредоточил внимание на дыхании. Аманти что-то увлеченно рассказывал, но заметив подозрительное помалкивание приятеля, оглянулся.

– Ты чего?

– Извини, я прослушал. Ты что-то про испанский сапог говорил…

– Совсем плохо?

Эрни кивнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу завтрак.

– А ты не сдерживайся. Видишь эти штуки… – Аманти указал на круглые фаянсовые емкости, установленные перед каждой сценой, изображающей чудовищное насилие над человеком. – Они как раз на такие случаи. Я сам, когда первый раз сюда пришел, облюбовал парочку.

Эрни не надо было повторять дважды. В таком деле против желания своего организма сложно устоять. Избавившись от содержимого желудка, Эрни почувствовал облегчение. Рядом был установлен кулер с водой. Это было то, что нужно в такой сложный момент. Окончательно придя в себя, Эрни отправился догонять друга. Когда взгляд случайно цеплялся за что-нибудь пугающее или отвратительное, Эрни вновь ощущал приступ тошноты и потому старался не смотреть по сторонам. Впереди послышались знакомые голоса. Эрни ускорил шаг.