Служба в потешных войсках ХХ века

Во Франции наша команда успешно защищалась и нападала, мы радовались их успехам на поле в Париже, и репортаж странным образом совпадал с действиями сапёров.

Озеров, наш ведущий репортёр, по радио кричал:

– Наши футболисты перехватили мяч у своих ворот и повели его к воротам противника.

В этот момент сапёры вышли из укрытия и побежали в район закладки взрывчатки.

Озеров:

– У наших футболистов мяч отобрали… Это уже опасно.

Зажигаются шнуры, видно сизый дымок, и сапёры бегут к укрытию.

– Мяч опять у наших полузащитников, передача на Нетто, удар по воротам!

Видно, как в воздух взлетают пеньки с землёй и через пару секунд слышны глухие взрывы.

Тот матч окончился победой сборной СССР, и они стали Чемпионами Европы.

А у сапёров случился казус. Неизвестно почему, но в тот раз сапёры подожгли шнуры и сразу начали раздаваться взрывы. Издалека на это было смешно смотреть, и Анатолий вместе с другими ребятами хохотал, глядя, как люди метались между взлетающими пеньками и землёй, пытаясь определить, какой пенёк взорвётся следующим, бежали, натыкаясь друг на друга, падали. Вышел из казармы Изя Оршинский и глядя на происходящее и на ребят, истерично смеющихся, всегда деликатный и сдержанный заорал:

– Чего регочите, придурки? Там люди могут погибнуть, а они… – и строгим командирским голосом:

– Санинструктор с сумкой и водитель закреплённого за командой ЗиЛа ко мне!

Как не странно, но не подчинявшийся Оршанскому санинструктор появился с сумкой, и Оршинский, прыгнув вместе с санинструктором в машину, поехали к сапёрам, до которых было метров семьсот.

Всем, только что смеющимся, было стыдно смотреть друг другу в глаза, и Отян понимая, что молчанкой не отделаться, вслух сказал:

– Сейчас Изя нам преподал урок порядочности и человечности. Не в том, хлопцы, состоит героизм, чтобы прыгать с парашютом, а в том, чтобы во время придти на помощь другим. А смеяться над другими, когда им плохо, подло.

Через минут сорок Изя вернулся и сообщил нам, что всё обошлось у сапёров более менее благополучно, против того, что могло бы произойти. Одному солдату поцарапало руку, одному чуть порвало ушную раковину, несколько ушибов. Причину быстрого горения шнура офицер, руководивший сапёрами, не знает.

– Слава Богу, что так закончилось, – подвёл итог Оршинский, которого сразу все зауважали.

Но этот день ещё далеко не закончился. Дальше произошло событие, которое потрясло всех.

 Продолжая сидеть на той лавочке, солдаты услышали два автоматных выстрела, донёсшихся из леса. Ребята из воздухоплавательного отряда всполошились и начали переговариваться между собой. Отян спросил ребят:

 – В чём дело, хлопцы?

– Да, во что-то неладно. Наверное, это Федька Кныш стреляет, – сказал один.

– Где он автомат взял? – сказал другой.

– Я-то почём знаю.

На тропинке, ведущей из лесу, появился солдат, вытирающий рукавом гимнастёрки сопли и слёзы. Отян давно обратил внимание на этого мальчишку. Смуглый, среднего роста, с красивым нежным лицом и детским взглядом больших глаз, он был ещё совсем ребёнком, несмотря на свои девятнадцать лет и из тех маминых деток, которые никогда не становятся мужчинами в понимании мужества и твёрдости. Женившись, они совершенно добровольно подчинены своим жёнам, любят своих детей, которые тоже слушают только маму и даже в старости у них сохраняется детский взгляд на жизнь, хотя они заканчивают ВУЗы, работают рядовыми научными сотрудниками или инженерами.

– Ванька, в чём дело? – спросил его сержант по фамилии Капаев.

– Дак, Федька выломал дверь в леднике, подошёл ко мне, ударил, забрал автомат и сказал, что пойдёт убивать старшего лейтенанта Бабаяна и всех офицеров.

– Зачем ты отдал ему автомат?

– Дак он забрал Вы знаете, товарищ сержант, какой он сильный. Как и вы.

– Отогнал бы его по Уставу.

Ванька молчал, опустив голову.

– Солдаты, мать вашу, и зачем таких в армию берут.

Капаев был простым парнем, коренастый, среднего роста, не глупый, с жёстким взглядом серых глаз. Солдаты отделения, которым он командовал его уважали.

Оказалось, что Федька, о котором шла речь, был тот самый солдат из западной Украины, что убил скворца. Фамилия его была Кныш. Он сразу после обеда напился водки, и офицер Бабаян посадил его в ледник, служащий холодильником для столовой. В России, на Украине в больших хозяйствах зимой на водоёмах рубили лёд и укладывали его в погреб, который служил холодильником. Лёд держался до следующих холодов. Такой ледник был и на аэродроме Фёдоровка, кировоградского аэроклуба..

Кнышу бросили туда шинель, но он, побыв в леднике полчаса, выбил ногой дверь, забрал у Ваньки автомат и пошёл убивать Бабаяна. Бабаян и командир отряда майор Бояров, мгновенно куда-то смылись.