Служение Отчизне

На следующий день мы прибыли на Красную площадь. Кажется, вся Москва стеклась сюда, невозможно было пройти. Участники вчерашнего Парада Победы были в центре внимания. Воинов окружали плотным кольцом, расспрашивали о войне, кто и где отличился, за какие ратные дела получены награды. Мы очень смущались бурным проявлением добрых, ласковых чувств москвичей. Мы не привыкли к такому вниманию.

Наши командиры чаще журили нас, чем хвалили. Как правило, всегда строго говорили о недостатках, а о хорошем, добром умалчивали. Не знаю, чем это объяснялось. Возможно, боялись нас испортить похвалой.

В окружении москвичей подходим к Спасским воротам. При входе в Кремль нас тщательно, придирчиво осмотрели, проверили документы. Это повторилось несколько раз до самого Большого Кремлевского дворца, что, однако, не мешало нам осматривать Кремль внутри, любуясь гармонией архитектурного ансамбля.

Московский Кремль — это летопись нашей Родины. Мне, в частности, вспомнилось, что в 1709 году, когда вся Москва торжественно праздновала победу в Полтавской битве, Петр I также устраивал в Грановитой палате прием в честь особо отличившихся в ней русских воинов.

А сегодня на кремлевской земле, где все напоминает о героической борьбе русского народа, участники Парада Победы.

 И каждый камень Твой…Заветное преданье поколений.

 Вспомнились невольно слова Лермонтова, когда мы вошли в Большой Кремлевский дворец. Взгляд быстро скользит с одного предмета на другой, отмечая красоту стен, узорчатых полов, люстр, излучающих свет… Все хочется осмотреть, впитать в себя, запомнить. Стояли как завороженные…

Минут за 15 до начала мы были уже у своих мест, с нетерпением ожидая открытия торжественной церемонии. Прошел слух, что будет выступать Сталин. И все-таки, когда зазвучал его голос, для многих это было неожиданностью. Сталин находился в Георгиевском зале, но речь его транслировалась по всем залам, где были гости. Мы внимательно вслушивались в размеренно звучащие слова, и перед нашими глазами вновь вставали картины только что пережитой тяжелой войны. Закончил Сталин свою речь проникновенными словами в адрес великого русского народа, сплотившего на отпор врагу все национальности нашей Родины, воздав должное его мужеству, бескорыстию, доброте, духовному богатству, которыми он всегда щедро делился с другими народами.

Постепенно выпитое вино и праздничное настроение придали нам смелости. Мы попросили Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского и генерала В. А. Судеца провести нас в Георгиевский зал. Здесь мы издали увидели Сталина в необычной праздничной обстановке.

Было уже далеко за полночь, когда участники приема стали расходиться. Мы прошли Спасские ворота и оказались на Красной площади. К нашему удивлению, освещенная прожекторами площадь была, как и днем, полностью запружена народом. Никому не хотелось спать в эту праздничную ночь. Однако нам пора было возвращаться на свою базу. На завтра был назначен выезд в свои части.

Прощай, Болшево!

Прощай, любимая Москва с приветливым гостеприимным народом!

Прощай, сказочный Кремль, Красная площадь!

Впрочем, с Москвой не расстаются, Москву не забывают. Она навсегда остается в сердцах тех, кто побывал в ней хотя бы один раз…

Когда мы возвратились в часть с Парада Победы, друзья, как можно было ожидать, засыпали нас вопросами. Мы добросовестно отвечали, но ответить на все, конечно, не смогли. Каждый из нас все чаще подумывал о своей дальнейшей судьбе. Все чувствовали и понимали, что, пока была война, цель и интересы были одни, но вот она окончилась, и людей потянуло к мирным делам, к созидательному труду. Что делать? Кем быть?

Однажды кто-то приехал из штаба воздушной армии и доверительно сообщил: «Братцы, скоро будет война с Японией, формируются части».

О. Смирнов, В. Калашонок, П. Якубовский, я и другие спешно сочинили рапорта об отправке нас на восток.

Проходили дни. Мы настойчиво требовали удовлетворить нашу просьбу. Командир дивизии не выдержал, собрал нас и сказал:

— Сидите спокойно, там обойдутся и без вас. Во-первых, там находятся дальневосточники, дайте им возможность повоевать; во-вторых, кое-кого перебросили с запада. Надеюсь, справятся и без нас…

И действительно, через несколько дней было объявлено о начале боевых действий, а вскоре о разгроме Квантунской армии и капитуляции Японии. Так закончилась вторая мировая война.

«Теперь, — думали мы, — Родине не потребуется большая армия, а рабочие руки нужны».

Настала пора принимать какие-то определенные решения. Молодые, горячие, привыкшие действовать немедленно, мы были полны энергии, которая требовала выхода. Но настоящего применения своим силам мы не находили. Тренировочные полеты, которыми все в основном занимались, были для нас чем-то вроде развлечения.