Служители ада

— Выследила сволота пани Наталью. Только вышла она из сторожки, как на нее напали лайдаки{46}, надавали пощечин, скрутили и остригли наголо. Пригрозили прикончить, если будет якшаться с евреем. И пану нельзя ездить на склад, могут убить. Хлопцы со склада сказали.

Наталочка избита и опозорена! Что с ней сделали? Может, пан Иван не все рассказал?.. Почему люди так ненавидят друг друга, почему так сильны предрассудки? Предрассудки — и Наталка! У любви свой язык, не знающий никаких предрассудков. А старики Снегуры, Василий Гринко, Семенишины, Бородчук, Бучацкий? А сколько украинцев казнено за то, что скрывали евреев! Конечно, и с предрассудками есть. Нечему удивляться: сотни лет тут насаждался расизм, националистические вожаки убеждали украинцев в их превосходстве над «жидом», «москалем», «ляхом». Установилась Советская власть — устранила национальную рознь, но за неполных два года не могли изжить себя вековые предрассудки. И вот фашисты снова раскаляют их добела, разъединяют тех, кто ради спасения своей культуры, свободы и жизни должны сообща сражаться с поработителями. Все же прав Шудрих! Прав? Как сражаться со всесильным врагом, не имея на победу ни единого шанса?! А разве не мог бороться против унижений?! Всегда бежал от борьбы — теперь бежать некуда. Но надо ли безрассудно лезть на гибель?.. Ни один человек не пробил головой каменную стену. Одну стену! А гетто в кольце тройных стен — каменных, эсэсовско-полицейских и расистского изуверства. Не осталось и половины довоенных евреев, — сколько потребуется времени для истребления другой половины?! Все это так, но Шудрих думает не о стенах гетто, а о том, чтобы до последней секунды прожить человеком.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1.

Генерал-губернатору Франку не нравится кабинет губернатора Вехтера. Сочетание громоздкой «фюрерской» и старинной французской мебели свидетельствует об отсутствии хорошего вкуса. Ничего не поделаешь, таковы они, губернаторы эсэсовской службы. Это даже лучше: такие, как он, действуют без сантиментов, их не мучают сомнения и угрызения совести. К маловыразительной физиономии Вехтера вполне подошел бы мундир обер-ефрейтора, а он прекрасно управляет Галицией. Близится желанное время, останутся позади кровавые будни, выполнив свой долг перед родиной, с чистой совестью отдастся призванию. Тогда и решит окончательно, чему посвятит свой талант — музыке или поэзии. А может, юриспруденции, германскому праву? Музыка, поэзия и наука — грани его таланта, но подлинное творчество ему еще недоступно, история возложила на него величайшую миссию — удвоить территорию рейха, создать жизненное пространство для будущих поколений немцев. Для любого другого эта миссия стала бы единственным содержанием жизни, ему — мало. Только бы не упустить свои лучшие годы. Надо спешить, неизбежное падение Сталинграда ускорит события.

Самодовольная улыбка проскользнула по капризно надутым губам, с Вехтером заговорил официально и сухо, как и положено генерал-губернатору.

— «Генеральный план Ост» пересматривается, теперь не требуется тридцати лет для выселения шестидесяти пяти процентов населения Галиции и восьмидесяти пяти процентов населения Польши. Военные успехи позволяют форсировать выполнение грандиозной программы, а мы по-черепашьи движемся к цели. Надо спешить, очень спешить, во время войны легче обезлюдить новые германские земли. В сорок третьем окончательно покончим с евреями, необходимо решительнее очищать Галицию от славян. От вас требуется больше находчивости, разнообразия методов. Двести тысяч отправленных в рейх — лишь начало.

— Стараюсь, герр генерал-губернатор, однако не все в моей власти. Вы видели обширные сельскохозяйственные районы, уже освобожденные от украинцев. Они ждут новых хозяев — немецких крестьян. Вы видели в Лемберге прекрасные немецкие улицы, ждущие немецких жителей. Все есть: квартиры, предприятия, магазины, но до обидного мало немцев.

Поднял Франк хрустальную рюмку, разглядывает, как лучи солнца преломляются в ней радужными искрами:

— Близится победа, драгоценная посуда должна быть готова, скоро заполнится прекрасным немецким вином. Готовьте побольше посуды.

— После сталинградских вестей заработаем с удвоенной силой. С евреями трудностей не предвидится, разве что с заменой их славянами. Для подготовки специалистов требуется время, постараемся как можно быстрее справиться с этой задачей. Ведь речь идет только о предприятиях, работающих на вермахт, остальные — забота наших предпринимателей. Труднее решать украинский вопрос. Украинские националисты — наши помощники, исполнители наших приказов, опора нашей политики, украинский народ — наш враг, подсобный строительный материал, сырье для удобрения новых немецких земель. Весьма нелегко освобождать украинские земли без покорности украинцев. И все же мы это делаем.

— Отдаю вам должное, — разглядывает Франк «Львивски висти», почти целиком посвященные его пребыванию во Львове.