Смех мертвых

Лодка была спущена на воду. Пока она спускалась, сотни мужчин и женщин в отчаянии рвали на себе одежду, собираясь последовать за ней. Они в безумном порыве прыгали вниз, водопад человеческих тел низвергался с борта корабля в море, и люди исчезали из поля зрения. Наблюдатели молили Бога, чтобы они снова появились на поверхности воды.

Но некоторые исчезали в волнах океана навсегда. Многие, однако, вынырнули и поплыли к носу запасной лодки, чтобы ухватиться за болтающиеся по краям веревки и тащить ее к берегу. Питер в бессильной ярости сжал кулаки с такой силой, что его ногти впились в ладонь.

Лодка находилась на расстоянии в четверть мили от берега, когда внезапно раздался приглушенный разрыв снаряда, расколовшего нос лодки выше ватерлинии. Через секунду, раздалось еще шесть залпов одновременно.

Все было кончено.

После взрывов раздались крики, Питер надеялся, что кричал монстр. Он почувствовал гнев и отчаяние, когда понял, что крики доносились с берега, и, преодолевая боль, заволакивающую сознание, осознал две вещи.

Во-первых, монстр нисколько не пострадал. Во-вторых, если его власть над людьми действительно была ограничена, то им не удалось обнаружить этот предел.

Глава тринадцатая

На этот раз приступ боли был не таким сильным, как тогда, на борту вертолета, но длился значительно дольше. Причем Питер на протяжении всего приступа ни разу не потерял сознания. В те несколько секунд, когда он мог самостоятельно думать, он рассудил, что на этот раз удар был рассредоточен и направлен, очевидно, на то, чтобы вывести из строя бесполезных для монстра людей. За этим крылась определенная цель.

Приступ был похож на мигрень, болела голова. Но боль по своей остроте и силе могла сравниться с болью, которую чувствуешь, если случайно содрать воспаленную или обожженную кожу. Питер старался сопротивляться этой боли, понимая, что и другие наблюдатели сейчас пытаются совладать с ней, но был только один способ облегчить свою участь. Действовать так, как того желает монстр.

На темном берегу загорелись огни. Мужчины и женщины, попавшие сюда с лайнера и сидевшие только что в засаде, брели по берегу, пошатываясь, как слепые. Они кричали высокими, нечеловеческими голосами. Самые слабые переставали кричать первыми и начинали выполнять задания хозяина.

Не так-то легко было понять, чего он хотел от них, так как он не отдавал конкретных приказаний; он просто подвергал их нескончаемой пытке болью до тех пор, пока жертва случайно не угадывала, что от нее требовалось. Тогда боль немного ослабевала, и люди в исступлении шли работать, чтобы избежать возвращения боли. Каждый из них был подобен ребенку, который, скорчившись от боли в животе, часами лежит неподвижно в том положении, в котором боль чувствуется слабее всего.

Многие умирали. Снайперы, отважившиеся стрелять в монстра, направляли свои ружья друг против друга, и вскоре их растерзанные и окровавленные тела грудами лежали возле разбитых орудий. Некоторые наблюдатели, находившиеся на открытом месте, были сбиты с ног. Однако большинство из них выжило.

Проклиная себя, но не в состоянии дольше переносить агонию, сожалея только о том, что снаряд во время перестрелки не разорвал его на части, Питер обнаружил, что он вместе с остальными двигается к воде. После следующего приступа боли он уже бежал вместе с сотнями других людей к морю, прыгнул в него и поплыл к расколотой спасательной лодке.

С высоты сооруженного по его желанию постамента чудовище холодно взирало на своих рабов. То, что они покушались на его жизнь и оказались так близко к своей дели, одновременно рассердило и обеспокоило его. Это вызывало тревогу, поскольку означало, что все меры предосторожности, предпринятые им, были недостаточны. Они выяснили, где он собирался высадиться на берег, и ждали его там. Он рассвирепел, поняв это, потому что мысль, что низшие существа способны так обращаться с ним, была для него непереносима.

Но они еще узнают его! Он им покажет, чего они на самом деле стоят. Эти жалкие существа поймут, что они не более чем орудие, которое используют до тех пор, пока оно не сломается, а затем выбрасывают вон без сожаления.

Они разрушили его лодку, так пусть теперь чинят ее! Он подстегивал и подгонял их, и вот уже толстая женщина, пассажирка лайнера, заткнула своим телом отверстие в носовой части лодки, крича от боли. Но для нее легче было переносить эту боль, чем недовольство хозяина. Пробоина была заткнута. Он заставил пловцов тянуть лодку к берегу.

Когда она достигла земли, он не дал мерзавцам передышки. Они должны нести его многотонное тело на своих плечах, и, если они начнут спотыкаться, придется их проучить. Если один из них ослабеет, пусть на его место встанет другой. Их не жалко, потому что планета просто кишит ими, их миллионы! Он поработит их, научит подчиняться ему и всех их перемелет.

Теперь ему предстоит овладеть первым наземным городом. Он гнал своих подчиненных вперед, и по мере продвижения каравана вынуждал всех встретившихся на их пути людей присоединяться к ним.