Смена

– Вообще-то, – встрял в разговор Артем, – быки реагируют не на красный цвет, а на саму трепыхающуюся тряпку. – После этой фразы, он многозначительно поправил очки. Теперь он сам превратился в трепыхающуюся тряпку для Леси, которая гневно развернулась.

– Что ты лезешь? С тобой разговаривают? Выйди отсюда вообще! – Она указала пальцем на дверь. Артем послушно поплелся.

– Постой, – Женя остановил его, – если уж на то пошло, то это устоявшийся фразеологизм.

– Тем более! – Добавила Леся. – Иди в угол встань, умник хренов!

Артем виновато удалился.

– Так-с, – Леся сцепила руки в замок, как какой-нибудь доктор наук, деловито продолжила, – Я знаю, что это правда. Я знаю того полицейского. Ну, того самого, вашего знакомого. Я у него не спрашивала, конечно, еще, но ведь могу. Думаю, что когда он узнает, что вы слишком много болтаете, он с вами ничего вести не будет.

– Откуда ты его знаешь?

– Угадай, – томно притупив взгляд и сделав губки бантиком, произнесла Леся.

– И что ты хочешь? В долю? И почему ты меня решила шантажировать? Иди Леху шантажируй.

– Мне он не интересен. И Никита. А вот ты бы мог мне помочь.

– Чем же? Говори прямо.

Ни один взгляд Леси не пробил брешь в Жениной броне. Сколько бы она не перекладывала ноги с одной на другую, Женя понять не мог.

– Что же ты такой узколобый? Был бы ты раскрепощен, ты бы меня понял. Но надеюсь, после того, как мы сойдемся в общем знаменателе, ты станешь куда смелее, – Леся подмигнула Жене. – Тебе делать ничего не надо будет. Я сама все сделаю. Зато никому ничего не скажу. Забуду все. Ты говоришь, что это пьяный бред? Я и сама в это поверю. А ты думай, пожалуйста. – Леся вышла из комнаты, где-то с улицы донеслось: "Ты что, и правда в угол встал?"

***

– Жень, я ничего не помню! Я не помню, чтобы ей что-то рассказывал! – Леша прыгнул на стул, все еще теплый после Леси. – Ты же знаешь, что я никогда бы не рассказал! Она, наверное, сама что-то подслушала или еще что-то! Может, это Никита ей рассказал! Надо у него спросить! Ух, этот Никитос, попадись он мне!

Женя держался за голову.

– Жека, ты мне не веришь? Женя, что ты молчишь?

– Меня почти изнасиловали… – Пробормотал Женя. Звучало диковато, но до конца понять то, что испытывал Женя, может только тот, кто на себе ощущал похотливое вожделение женщины, которую ты не хочешь. Когда девушка, которую ты никогда в жизни не представил бы в своей постели, вдруг намекает на нечто большее, чем просто общение, и тогда от этого тебя непроизвольно передергивает. Любой членомыслящий парень с легкостью бы согласился и не увидел бы ничего зазорного в этом. Но Женя не из таких. Леся не была уродлива, не была горбата, у нее был полный комплект зубов во рту, не были ноги колесом, когда она открывала рот на ветру, она не свистела ухом – то есть в ней не было ничего такого, что могло бы напугать парня. К тому же, у нее был целый ряд преимуществ перед другими девушками: при своей миниатюрной комплекции и хрупкой наружности она с легкостью могла засунуть кулак в рот, а также элегантно могла закинуть ногу за голову. Часто она выигрывала пьяные споры, могла попасть с окна четвертого этажа бычком в урну – мечта, а не девушка. Жаль, конечно, ведь для девушки это, несомненно, минус, что она в свободное время пописывала рассказы и мечтала стать писательницей – сперва этот факт ее биографии может отпугнуть приличного парня, ведь никому не нравятся умные девушки. Но благо, что рассказики были паршивенькие. Но Жене она все равно была не по вкусу. Не его типаж. Да и он знал, что в Факеле с ней спали все парни от пятнадцати и до последнего плешивого охранника. Ему не хотелось присоединяться к этому легиону.

– Жека, что ты молчишь? – Продолжал тормошить его Леша.

– Твои причиндалы когда-нибудь брали в тиски? Мои только что взяли! – Женя почти стонал. – Она ведь теперь их просто так не отпустит! – Женя был меж двух огней: с одной стороны общее дело с парнями, с другой – собственное достоинство. Чтобы он не выбрал, его честь пострадает в любом случае. И пацанов подставлять нельзя, и пачкаться не хочется. Есть ведь, кстати, разница: подкатить к бабочке и переспать, или переспать, только когда уже сама бабочка подкатила к тебе. Фактически, конечно, никакой разницы, но если вдуматься, в первом случае ты пользуешься ею. Во втором случае уже она пользуется тобой. Хотя какая разница, Женя при любых обстоятельствах не подкатил бы к Лесе.

– Что думаешь делать? – Из-за дрожи в ногах Леши ходуном ходил письменный стол. Дрожь передалась Жене, теперь и он начал дергать ногой.

– Я? Я не знаю, что делать! – Он начал причитать, – меня практически изнасиловали и морально, и физически. Как ей теперь в глаза смотреть?

– Ладно тебе, ты не один, кто ей в глаза не смотрит, ей все парни куда и смотрят, так это точно не в глаза. – Леша попытался разрядить обстановку, но по реакции Жени он понял, что шутка не смешная.