Смена религии в Шамбале

Александр Берзин ноябрь 2001 года, пересмотрена в ноябре 2006 года

Обзор

И буддизм, и библейские религии терпимо относились к другим верованиям. И те и другие, однако, начинали кампании как принудительного, так и неявного обращения в свою веру, но применяли при этом разные методы. Библейские религии начинали священные войны, тогда как первый Калки, царь Шамбалы, применив сверхъестественные силы, собрал небуддистов в мандале Калачакры. Библейские религии использовали экономические стимулы в качестве неявных средств обращения, а буддизм применял логические дебаты.

Как бы там ни было, переход в буддизм значительно отличается от принятия библейской веры. Он не подразумевает полного отказа от предыдущей веры, но оставляет место для многих её постулатов как верных ступеней духовного пути.

Между тем Его Святейшество Далай-лама XIV не поощряет переход в буддизм. Хотя последователи других религий, а также неверующие люди могут благодаря буддизму научиться полезным методам, отказ от родной системы верований может принести непредвиденные проблемы. За исключением незначительного меньшинства, люди извлекут больше пользы, углубляя свое понимание родной традиции.

Анализ

Введение

Принятие ислама, христианства или иудаизма подразумевает отказ от прежней религии и переход в новую веру. Мотивом при этом служит убеждённость, что новая религия истиннее предыдущей. Хотя новообращённым зачастую позволяется привносить недоктринальные элементы из их родных культур, они должны считать новую религию единственно верной. Это следует из убеждённости в постулате библейских религий: «Одна истина, один Бог». В лучшем случае эта убеждённость возникает благодаря изучению доктрин религии или озарению. Тем не менее, некоторые люди меняют религию по менее основательным причинам, например ради экономической или социальной выгоды, или чтобы сочетаться браком с представителем другой веры.

В ряде случаев фанатики насильно обращали других в свою религию, что было крайним средством, лишь иногда разрешённым официально. Так, насильное обращение врагов помогает прекратить причиняемые ими разрушения. Кроме того, предположительно, это метод ведения «грешников» в рай и их спасение от падения в ад. Те же цели у программ реабилитации заключённых: помочь им стать полезными членами западного общества или, в случае коммунистических государств, – членами партии. Также можно описать и действия некоторых правительств, направленные на распространение коммунизма, капитализма и даже демократии: как примеры принудительного обращения, чтобы положить конец эксплуатации.

Многие люди, особенно идеалистически настроенные новички в буддизме, хотели бы верить, что для буддизма никогда не было свойственно обращать в свою веру, тем более принудительно. Деля мир на добро и зло и представляя инквизицию, жестоких миссионеров и обращение мечом, они полагают, что только «плохая сторона» насильственно обращала в свою веру. Однако прежде чем самоуверенно осуждать другие религии или правительства за то, что происходило в тёмные периоды их истории, необходимо объективно проанализировать, не прибегал ли и буддизм к принудительному обращению. Иначе отчаянное стремление к безупречной религии и романтическое отождествление рая Шангри-Ла, например, с Тибетом, может обернуться разочарованием и унынием – чувствами, которые можно испытать, узнав о преступлениях учителя, которого считали буддой.

Свидетельства из истории Тибета

В целом верно то, что буддизм – религия, которая не вербует приверженцев. Также справедливо, что ни в тибетской, ни в монгольской истории не было массовых обращений завоёванных народов в буддизм или в одно из его течений. Даже когда правители этих земель объявляли буддизм государственной религией, бывало, что они облагали народ налогом, чтобы содержать монастыри, как в случае с тибетским царем Релпаченом (Ral-pa-can) в начале IX века н.э., но ни один из правителей, ни их религиозные советы не заставляли население принимать и практиковать буддийскую веру. Буддизм распространился среди простого народа медленно и естественным образом.

Тем не менее, существует множество примеров принудительного обращения тибетских монастырей из одной буддийской традиции в другую и принудительного признания тулку (перерождения духовного мастера) принадлежащим к иной школе, чем его предшественник. Неявным мотивом при этом было устранение политической или военной оппозиции, что, несомненно, справедливо в случае с признанием в XVII веке н.э монгольского принца гелугпинским перерождением мастера Таранатхи школы джонанг. Таранатха был царским советником противоборствующей стороны во время гражданской войны.