Смерч

– Доченька, в каждом, кто приезжает ко двору, я боюсь увидеть сватов, – пошучивал Василий, понимая, что младшая дочь в стенах родного дома не засидится. – Ты меня разоришь, две свадьбы подряд княжество не выдержит.

– Ваша светлость, неужели в гости ко мне приезжают нищие? – понимая, что пришло её время, отшучивалась Розанда. – Тем более что я никуда не спешу.

Но не с этой стороны поджидала опасность господаря Молдавии.

Свадьба Марии и Януша Радзивилла стала громким событием, обсуждаемым во всех европейских дворах. Большинство коронованных особ склонялись к мнению, что этот брак был продиктован мотивами политической целесообразности; уж слишком сильно укрепил свою власть господарь Молдавии, а теперь ещё и породнился с влиятельным магнатом Великого княжества Литовского, что открывало возможности для создания родственных связей с не менее влиятельными магнатами польской и других корон.

Такое развитие событий не могло не беспокоить сюзерена. Высокая Порта должна была принять меры, чтобы пытающийся выскользнуть из-под влияния Оттоманской империи вассал не вздумал вдруг отдать и младшую дочь за какого-нибудь европейского аристократа. Надо было срочно остудить властные амбиции её отца.

Логическим завершением свадьбы Радзивилла и Марии Лупу стало прибытие гонца, передавшего господарю Молдавии Василию Лупу фирман от турецкого султана Ибрагима.

«Я, султан и владыка Блистательной Порты, брат Солнца и Луны, наместник Аллаха на Земле, властелин царств – Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Большого и Малого Египта, царь над царями, властелин над властелинами, несравненный рыцарь, никем непобедимый воин, владетель древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю князю, господарю Молдавии, добровольно и без всякого сопротивления отправить в Константинополь, столицу Оттоманской империи дочь свою Розанду, где в серале дворца Топкапы ей приготовлено место.

Султан Ибрагим I».

Глава 3. Заложница

Полчаса назад его опоясали мечом в мечети Эйюба, и он стал законным султаном Османской империи. Неудержимая гордость от получения этого головокружительного титула переполняла не только законного наследника, воцарившегося на троне огромного государства, но и его великолепного белого коня. Создавалось впечатление, что изумительный арабский скакун, сознавая торжественность момента, специально демонстрировал навыки выездки, грациозно выгнув шею и горделиво округлив грудь, с неторопливым изяществом, ритмично переставляя тонкие, стройные ноги, уносил нового правителя Блистательной Порты во дворец Топкапы.

Бесконечная вереница сопровождающих придворных, сверкая ослепительными праздничными нарядами, золотой рекой протекала между толпами горожан, громко приветствующих нового султана. Радостные выкрики и возгласы одобрения были щедро сдобрены громким смехом, а иногда и откровенным хохотом. И то и другое было адресовано виновнику всенародного празднества.

Султан Ибрагим I сидел в седле удивительно нелепо. Весь он каким-то образом съехал набок, а своею осанкой, присущей ярмарочным шутам и городским сумасшедшим, напоминал бесформенный тюк хлопка, взгромождённый на осла. Первый проезд правителя по столице империи продемонстрировал, кроме его физического несовершенства, отсутствие не только робкой надежды на будущее могущество и величие правителя огромной империи, но и самой скромной практики верховой езды. Центральная фигура грандиозного события в жизни великой династии на фоне сопровождающей его величественной процессии выглядела несуразно и вызывала у приветствующих султана горожан откровенный смех.

А откуда, собственно говоря, у бедного Ибрагима, сына султана Ахмета I могла появиться практика верховой езды, если всю свою жизнь (а это четверть века!) он прожил в заключении?

В династии Османов стать шех-заде[20] совершенно не означало, что жизнь удалась… Скорее наоборот… В этой династии любой из султанов мог иметь от разных наложниц до двадцати (и более!) детей. Тут если уж рождаться сыном султана, то это надо было сделать обязательно первым. Только в этом случае можно было надеяться, что со временем ты, с большой долей вероятности, сможешь оседлать вожделенный престол, если, конечно, удастся выжить в дворцовых вихрях, которые то и дело закручивали мамаши твоих сводных (гаремных) братьев, пытаясь привести к власти своих сиятельных чад.

Получив титул султана, расслабляться было крайне опасно. Дворцовые перевороты были делом довольно частым. Потеряв бдительность и слегка вздремнув, можно было уже никогда более не проснуться. Поэтому взобравшись на трон, каждый новый султан первым делом стремился очистить политическую арену страны от предполагаемых конкурентов, то есть от возможных наследников престола. Решалось это простым их удушением и отправкой на корм рыбам, для чего из дворца Топкапы вел подземный тоннель, заканчивающийся на дне Босфора.