Смерч навстречу. Даром (СИ)

Он очень испугался, когда у Дарьи подскочила температура, а ей даже таблетки дать невозможно, потому что она спит. Или бредит? А может, и вовсе без сознания. Ночью Паша вызвал скорую. Врач осмотрел девушку, поинтересовался предысторией, сказал, что, скорее всего, это реакция психики на стресс. Проспится, будет как новенькая. Когда выздоровеет. Вколол литическую смесь и велел обратиться к участковому врачу. Поляков просидел над Дарьей всю ночь, время от времени впадая в дремоту, но всякий раз, выпадая из нее, проверял: дышит, спит, температура не зашкаливает. Он всегда избегал ответственности в отношениях. А когда она внезапно свалилась на Пашины плечи, оказалось, что ничего ужасного в ней нет. И даже плечам нисколько не потяжелело. А на душе и вовсе стало легче.

Паша ловил себя на мысли, что слабая и беспомощная на самом деле, Дарья привлекала его ничуть не меньше, чем когда была непреступной крепостью. Неожиданное открытие. Все же Кощей предполагал, что им в большей степени движет инстинкт охотника. Но оказалось, что собственника в нем было больше. Этот собственник лучился и пузырился от того, что Даша с ним. И внутри будто отпустило какой-то до боли натянутый нерв: вот она, лежит, сопит, рядом, под его рукой. Это правильно.

Разумеется, Поляков сразу воспользовался возможностью переустановить в Дашиной квартире новую камеру. Хотелось больше, чем одну. Но Поляков все же усилием воли остановился на комнате. Зато новая камера имела мощный аккумулятор, качественный микрофон и режим ночного видения. Угрызений совести Паша не испытывал. Потому что, а как по-другому? Он не представлял себе жизнь по-другому. Оставил он Дарью без присмотра на пятнадцать минут, и что? И ее чуть не изнасиловали. Она же найдет проблемы на ровном месте! Так что камера — это единственный способ обеспечить безопасность упрямицы. И вообще, если она останется у Полякова жить, то ему и камера будет не нужна. Все очень просто.

Даша упорно вырывалась из кокона его заботы. Но иногда все же расслаблялась, превращаясь ненадолго на уютную домашнюю девочку, которую хотелось затискать. Тогда Паша ее гладил или перебирал ей волосы, а она замирала под лаской, как пойманный воробышек. С той только разницей, что если Поляков прерывался, на ее лице мелькало отчаяние. И мысль о том, что она есть, эта девочка, где-то там, внутри, для него, бодрила круче прыжка с парашютом.

Кощей ждал момента, когда наконец Дашина простуда пройдет, и можно будет не просто спать в постели рядом, но и перейти к более тесному общению По утрам он просыпался с таким стояком, что справлять нужду приходилось в ванну, потому что направить бьющий вверх фонтан точно в унитаз без промаха в унитаз никак не удавалось. А Поляков не из тех, кто промахивается. Возможно, уже давно стоило проявить инициативу, но ему казалась, что девчонка еще недостаточно окрепла, чтобы выдержать его слишком агрессивную по части секса натуру. Дарья же все больше говорила о работе и больничном, который ей никуда не упал, кроме зарплаты. Упал и раздавил. Хотя там и давить нечего было. Кощей все порывался высказаться по поводу, на кой черт вообще ей эта работа сдалась, когда у нее есть он, но понимал, что пока не время. Потому через неделю, в воскресенье, он все же выпустил Дашу сначала к ней домой, переодеться, а потом на работу. Там, светясь свежевыкрашенными стенами и оттертой до блеска мебелью, их ждал новый кабинет. Точнее, его — кабинет, ее — приемная.

— Ну как? — хвастаясь, спросил Поляков.

Новый кабинет был меньше старого. Но зато стол теперь смотрелся внушительнее. И кресло. И Кощей в кресле, когда в нем сидел. Масштаб определенно имеет значение.

— Ну так… — покивала Даша, оглядываясь. — Уютненько.

Она подошла к столу. Павел подошел к ней и уткнулся носом в волосы. Дарья прижалась спиной, пробуждая и без того не дремавшее либидо. Поляков уложил ей руки на бедра и потерся пахом. В общем-то, просто так. Без каких-либо далеко идущих планов. Если есть чем и обо что, отчего не потереться?

Даша отреагировала.

Потеревшись в ответ. Паша намекнул действием, что не прочь продолжить. Дарья, оперевшись руками о подоконник, делала вид, что за окном невероятно интересно. Пашины руку скользнули по округлой попке и слегка потянули вверх юбку. Как бы при желании (точнее, его отсутствии) сказать «нет» проще простого. Одним движением руки. Но Дарья продолжала изучать улицу, будто ничего необычного у нее за спиной не происходит. Поляков, воодушевившись перспективой, задрал юбку выше, и теперь только трусики отделяли его от вожделенной цели. Он огладил ладонями прохладную кожу и скользнул большими пальцами в расселину.