Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики

В описанном покушении и попытке переворота причудливо переплелись черты трагедии и фарса. Драматичность заключалась в том, что большинство мятежников искренне верили в идею и даже были готовы пожертвовать жизнями. Впрочем, так оно и случилось. Комичность же ситуации придает поразительно бездарное проведение операции. Наверно, Клаус был единственным, кого раз за разом подводили нелепые случайности, но в мужестве и решительности ему нельзя отказать. Все прочие заговорщики самым постыдным образом оказались неспособными к выполнению своих задач. Не зря Геббельс впоследствии называл путчистов «сборищем дураков», а сам переворот метко определил «революцией по телефону».

Вскоре после этих памятных событий фюрер сказал: «С этим пора кончать. Так дело не пойдет. Все эти наиподлейшие твари из числа тех, кто когда-то в истории носил военный мундир, весь этот сброд, спасшийся от прежних времен, нужно обезвредить и искоренить».

Между прочим, Гитлер местами проводил занятные параллели. Судью народного трибунала, которому были преданы заговорщики, он называл «нашим Вышинским» (Вышинский — официальный обвинитель на сталинских политических процессах), а в связи со случившимся признавался: «Я уже часто горько жалел, что не подверг мой офицерский корпус чистке, как это сделал Сталин». Таким образом, автором идеи приравнивания сталинизма и нацизма, столь популярной сейчас в некоторых кругах Европейского союза, можно считать фюрера, а не ухватившихся за нее Польшу или Прибалтийские государства.

Сразу после пресечения попытки переворота по стране прокатились массовые аресты. Некоторые заговорщики сумели избежать поимки, а вместо них оказались задержаны невинные люди. В политической «воде» поднялась муть, и в ней ловили рыбу все кому не лень, сводились личные и политические счеты, устранялись неугодные, подозрительные и просто неприятные личности. С самого верха пришло указание расправиться с родственниками главных участников мятежа. 3 августа Гиммлер обещал, что семью Клауса уничтожат до последнего колена.

В общей сложности комиссия, расследовавшая это дело, арестовала 7000 подозреваемых, из которых приблизительно 5000 осудили. Если сопоставить цифры уничтоженных военных с численностью офицерского корпуса страны на конец войны, то из 2000 генералов сначала были казнены 20 человек, имевших прямое отношение к покушению на Гитлера. Позднее к ним добавились еще 36 генералов-оппозиционеров, а 49 генералов совершили самоубийство, не дожидаясь расправы.

Таким образом, в Германии по обвинению в причастности к заговору осудили примерно 5000 офицеров. Общая численность офицерского корпуса на конец войны составляла 400 000 человек. На первый взгляд, не так уж много. Однако по большей части это были кадровые высокопоставленные офицеры из потомственных военных дворян, настоящая элита армии.

Причем в целом аналогичные чистки прошли и в СССР перед войной. Однако странно то, что различные исследователи от истории сокрушаются о полном истреблении командных кадров, которое привело к решающему ослаблению Советской армии, а Германию почему-то в этом контексте не вспоминают. Может быть, потому, что в Советском Союзе предпочитали не доводить дело до открытого покушения и переворота?

Заключение

Надеемся, что после прочтения книги и сопоставления всех приведенных в ней сведений станет очевидным: исход Великой Отечественной войны решался далеко не только на передовой, где грохочут пушки, бьют пулеметы и угрожающе ревут бомбардировщики. Не менее, а где-то даже и более важную роль сыграл исход битвы на полях тайной войны. Порой вклад в победу 1 бойца невидимого фронта был значительнее, чем деятельность целых дивизий, а то и армий.