Смерть

Тут на экране появились детские фотографии Салли, и Мэдисон увидела перед собой очаровательную пухленькую, но совершенно заурядную девчушку лет трех-четырех. Потом фотографии сменила соседка – пожилая женщина с лошадиными зубами и скверно покрашенными рыжими волосами. Лицо у нее было совершенно неподвижным, будто каменным, и оттого нервное подергивание правого века особенно бросалось в глаза.

« Я знала Салли с самого раннего детства, – сказала соседка деревянным голосом. – Она выросла буквально у меня на глазах. А знать Салли значило любить ее…»

– Господи Иисусе!.. – вполголоса воскликнула Мэдисон. – Теперь они повыползают из всех щелей!

– Кто? – спросил Коул.

– Друзья и подруги детства, друзья дома и соседи, на коленях у которых выросла Салли, – с презрением пояснила Мэдисон. – Словом, все, кто столкнулся с ней хотя бы раз в жизни. Это их шанс прославиться!

– А-а… – протянул Коул. – Наверное, ты права.

– Так бывает каждый раз, когда умирает какая-нибудь знаменитость.

– Да, – согласился Коул. – И среди этих типов, наверное, много таких, кто завидовал ей или ненавидел ее. Мэдисон тяжело вздохнула.

– Интересно, что с ее семьей? Почему не показывают родителей Салли?

– Разве она тебе не сказала? – удивился Коул, потирая подбородок, заросший редкой, короткой щетиной. – Ну, когда ты брала у нее интервью?..

– Как-то к слову не пришлось, – пожала плечами Мэдисон.

Коул глубоко вдохнул воздух, и его лицо стало бесконечно серьезным.

– Жив только ее отец. Мать Салли погибла, когда ей было десять. Ее убили. Салли держала это в секрете, но теперь, наверное, об этом можно рассказать. Все равно журналисты рано или поздно докопаются.

Мэдисон почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

Коул немного помолчал, прежде чем ответить.

– Одно время мы с Салли были достаточно близки, – сказал он наконец, старательно избегая взгляда Мэдисон. – Она смотрела на меня как на ходячий вызов. Ну, ты понимаешь… Этакий красавчик, и вдруг не хочет с ней переспать. Она от этого буквально с ума сходила. Салли нравилось думать, что она может получить любого мужчину, какого ей захочется. В сексе она самоутверждалась, и это, наверное, была единственная область, где она чувствовала себя по-настоящему свободно и непринужденно.

Мэдисон вопросительно приподняла бровь.

– Ну и как? Удалось ей гм-м… заполучить тебя?

– Один раз мы действительно… занимались этим, – признался Коул с неловкой улыбкой. – Только ради всего святого, не рассказывай об этом Натали!

– Разумеется, я не стану ей рассказывать, если ты не хочешь, но…

– Это было еще до того, как Салли прославилась по – , настоящему.

– Именно тогда Эдди Стоунер и приревновал тебя, верно? – догадалась Мэдисон.

– Да. Он что-то заподозрил, хотя и знал, что я гей.

В конце концов он заставил Салли отказаться от моих услуг.

– Ничего не понимаю, – сказала Мэдисон и нахмурилась. – Если ты гей, как же она…

– Послушай, – воскликнул Коул, вскидывая вверх свои мускулистые темные руки, – я гей, а не покойник! И Салли прекрасно знала, что надо делать, чтобы я завелся. Я не стану посвящать тебя в подробности, скажу только, что в сексе она – настоящий профессор. Это была ее игра: Салли ее начала, Салли довела ее до победы… Впрочем, ты, наверное, знаешь – она была из тех девчонок, которые умеют добиться своего.

– Да, я знаю, – кивнула Мэдисон. То, что рассказал ей Коул, действительно не особенно ее удивило. Он был совершенно прав – Салли торчала от любого внимания к своей особе.

– Я собирался пойти прогуляться, – сказал Коул, вставая. – Не хочешь присоединиться?

Мэдисон отрицательно покачала головой. Все, с кем она сталкивалась в Лос-Анджелесе, словно помешались на здоровом образе жизни. Казалось, каждый, кого ни спроси, в свободное время посещал тренажерный зал, бегал по побережью, плавал в бассейне или играл в теннис или пелоту. Нет, ее понятия об отдыхе были совершенно другими.

– Я пас, – сказала она. – Мне нужно созвониться с секретаршей Фредди Леона. Быть может, мне удастся ее разговорить. А после твоей» прогулки» мне придется неделю отлеживаться.

– Ты, Мэд, явно чего-то не понимаешь, – заметил Коул, направляясь к двери. – Ничто так не прочищает мозги, как хорошая прогулка по холмам.

– Спасибо за предложение, – покачала головой Мэдисон, придвигая к себе кофеварку и снова наполняя свою чашку. – Может, как-нибудь в другой раз…

Как только Коул ушел, Мэдисон позвонила Рите Сантьяго и, назвав себя, сказала, что пишет для «Манхэттен стайл» статью о ее шефе.

– Не могли бы мы где-нибудь встретиться и поговорить? – спросила она под конец.

– А мистер Леон знает об этом? – холодно спросила Рита Сантьяго.

– Я собираюсь встретиться с ним завтра, – быстро сказала Мэдисон. Этот ответ был, конечно, весьма двусмысленным, но лгать она не хотела, а сказать секретарше, что Фредди Леон даже не подозревает о ее существовании, не могла. «В самом деле, – подумала она, – имею же я право рассчитывать взять интервью у Фредди? Имею. Значит, все верно, и формально я никого не обманываю и не ввожу в заблуждение».