Смерть 2

Потом приехал поезд. Было темно. Народ бегал, в поисках своих вагонов. Не сумевшие уснуть пассажиры выбирались на платформу за пивом и мороженным. Эдик рассматривал все это, как представление, входящее в стоимость билета. Его сердце тем временем звонко билось в груди, напоминая Эдику, что время приближается. Эдик нашел свой вагон, когда поезд уже собирался отправляться. Эдик показал недовольной проводнице билет и шагнул в темную входную дверь. Вагон сопел и храпел, пахло носками и потом. Эдик, держа в руках недопитую банку пива, стал искать свое место. Это было непростым занятием. Он ходил взад-вперед по вагону. Все места были заняты. Эдику казалось, что он в чьем-то фамильном склепе, что вокруг вальяжно развалились трупы. Поезд тронулся. Эдик стоял в проходе, боясь, что его вырвет. Выручила проводница. Она толкнула Эдика в спину и отвела в конец вагона. Верхняя полка у туалета была свободна.

– Спасибо, – сказал Эдик, засмеявшись. То, что ему тоже нашлось место в этой усыпальнице, показалось очень смешным.

– Постель брать будете? – невозмутимо спросила проводница. Эдик, решив, что женщина предлагает ему интимные услуги, просканировал взглядом ее фигуру. Проводница была маленькой, толстой и далеко немолодой. В общем, не возбуждала ни чем.

– Вы только не обижайтесь, но спасибо, – сказал Эдик, виновато разводя руками.

– Что спасибо? – не поняла проводница.

– Спасибо, но постели не надо. Не то что бы вы не в моем вкусе. Просто я напился, а завтра важный день. Спасибо, за предложение. Следующий раз, я обязательно воспользуюсь вашими услугами. Если вам очень нужны деньги, то я могу вам заплатить. Сколько у вас стоит час?

Проводница молча выслушала льющийся из Эдика бред и улыбнулась.

– 100 рублей, – сказала она.

– Так дешево, – удивился Эдик. – Вы себя не цените.

Эдик достал из кошелька 500 рублей, дал проводнице.

– Сдачи не надо, – сказал он. – Я, может быть, подойду попозже. Вы, правда, очень симпатичная барышня, но я сейчас полежу немного. Мне нужно. Очень. Спасибо вам.

Проводница хмыкнула, отодвинула пассажира, собственноручно расстелила для Эдика матрас и пошла к себе. Эдик, как Кинг-Конг, вскарабкался на верхнюю полку, упал и мгновенно отключился. Через 5 минут к нему подошла проводница с постелью. Эдик уже сопел. Проводница улыбнулась, вскрыла целлофановый пакет с дежурным железнодорожным комплектом, достала простынь и накрыла чужеземца…

Эдик проснулся среди ночи оттого, что билось сердце. Сердце не просто билась. Оно билось так, что вагон подскакивал на рельсах. Эдик смотрел в потолок и пытался понять, где он. Что-то жуткое накатывало на него волнами. Эдик постепенно вспомнил, что он бросил свой автомобиль, посреди чужого города и едет на поезде в Москву. Эдика охватило странное чувство. Ему было настолько все равно и это «все равно» настолько ощетинилось, что казалось ничто и никто, ни на небе ни на земле не осмелится приблизиться к нему. И тут Эдик отчетливо понял, почему в 1830 году перестали писать эссе…

Из «Законченного»

У смерти хороший нюх.

Смерть разборчива, как сука.

Она дарит себя только тем,

Кто принимает подарки.

Господи, спаси меня,

Возьми меня к себе.

Я не хочу разгадки

Я не хочу ответа

Я просто, тот самый ребенок,

Который просился на руки.

Поезд ехал. Сердце билось.

Эдик уснул, проснулся, снова уснул и снова проснулся. Стало светать. Эдик уснул окончательно и тут же его разбудила проводница.

– Вставай, герой, – сказала она, тряся Эдика за плечо. Эдик разодрал глаза и посмотрел на проводницу. – Москва, товарищ господин, – продолжила проводница, – выходить пора.

Эдик кивнул головой, полностью проснулся и с трудом сполз с верхней полки. Проводница исчезла.

И тут Эдик услышал музыку. Хмель слетел. Играли трубы. Без мелодий и ритмов, просто трубы. Сердце Эдика билось, как колокол, звонко и беспощадно. Эдик пытался собраться с силами, но сил не было. Он прополз по пустому вагону и вылез на платформу.

На платформе уже происходило представление. Три трупа, три мумии лежали поперек платформы, а вокруг бились и выли люди. Вверх взлетал пепел, словно стая выпущенных птиц. Людей было много и с каждым выдохом-вдохом становилось все больше и больше. Сердце Эдика стучало так, что платформа качалась и люди цеплялись своими когтями в бетон, что бы ни скатиться в бездну. Эдик подошел к одной из мумий и опустился перед ней на колени. Мумия были закутана с головы до ног в серые покрывала. От нее пахло ладаном. Преклоняющиеся люди были в черных платках. Они постоянно вскидывали свои руки вверх, и небо покрывалось пеплом.

– Где же узел? – подумал Эдик. – Где-то здесь должен быть узел.

И тут его осенило.