Смерть Ахиллеса

— Я буду говорить только с первым лицом. Или ищите другого исполнителя.

3

Встреча с заказчиком состоялась в Санкт-Петербурге, на тихой улочке, куда Ахимаса привезли в закрытом фаэтоне. Экипаж долго петлял по улицам, окна были наглухо зашторены. Эта предосторожность вызвала у Ахимаса улыбку.

Запомнить дорогу он не пытался, хотя географию российской столицы знал в совершенстве — в свое время приходилось выполнять здесь несколько серьезных контрактов. Но украдкой подсматривать в щелку и считать повороты нужды не было. Ахимас позаботился о своей безопасности: во-первых, подобающим образом вооружился, а во-вторых, привез с собой четверых помощников.

Они ехали в Россию в соседнем вагоне и сейчас следовали за фаэтоном в двух пролетках. Помощники были профессионалами, и Ахимас знал, что они не отстанут и себя не обнаружат.

Фаэтон остановился. Молчаливый кучер, встретивший Ахимаса на вокзале и, судя по офицерской выправке, явно не бывший кучером, открыл дверцу и жестом велел следовать за ним.

На улице ни души. Одноэтажный особняк. Скромный, но чистенький. Необычно только одно: несмотря на лето, все окна закрыты и задвинуты гардины. Одна чуть колыхнулась, и тонкие губы Ахимаса снова на миг раздвинулись в улыбке. Эти дилетантские хитрости начинали его забавлять. Все было ясно: аристократы, играющие в заговор.

Провожатый вел куда-то через анфиладу темных комнат. Перед последней остановился, пропуская вперед. Когда Ахимас вошел, створки за его спиной закрылись, раздался звук запирающего ключа.

Ахимас с любопытством огляделся. Занятная комнатка — ни одного окна. Из мебели только небольшой круглый стол и возле него два кресла с высокими спинками. Впрочем, разглядеть помещение было сложно, так как горела всего одна свеча, и ее слабый свет не достигал терявшихся во мраке углов.

Выждав, пока глаза свыкнутся с темнотой, Ахимас привычным взглядом осмотрел стены. Ничего подозрительного не обнаружил — ни потайных окошек, из которых можно было бы держать его на мушке, ни дополнительных дверей. Оказалось, что в дальнем углу стоит еще один стул.

Ахимас сел в кресло. Минут через пять дверь распахнулась, и вошел высокий мужчина. Вторым креслом не воспользовался — пересек комнату и, не здороваясь, сел на стул.

Выходило, что заказчик не так прост. Отличная уловка: Ахимас сидел на виду, освещенный свечой, а партнер оказался в густой тени. И лица было не видно — только силуэт.

Этот, в отличие от «барона фон Штайница», времени не терял, а сразу перешел к делу.

— Вы хотели встретиться с первым лицом, — сказал человек в углу по-русски. — Я согласился. Смотрите же, не разочаруйте меня, господин Вельде. Представляться не буду, для вас я monsieur NN.

По выговору — человек из высшего общества. На слух — лет сорок. Но, может быть, и меньше — это голос, привыкший командовать, а такие всегда звучат старше. По повадке — человек серьезный.

Вывод: если и великосветский заговор, то нешуточный.

— Излагайте суть дела, — сказал Ахимас.

— Вы хорошо говорите по-русски, — кивнула головой тень. — Мне докладывали, что в прошлом вы российский подданный. Это очень кстати. Не понадобятся лишние разъяснения. И уж во всяком случае, не придется втолковывать, насколько значительна персона, которую нужно убить.

Ахимас отметил удивительную ясность выражений — никаких экивоков, никаких «устранить», «обезвредить» или «нейтрализовать».

А monsieur NN все так же ровно, безо всякой паузы, сообщил:

— Это Михаил Соболев.

— Тот, кого называют Белым Генералом? — уточнил Ахимас. — Герой последних войн и самый популярный военачальник российской армии?

— Да, генерал-адъютант Соболев, командующий четвертым армейским корпусом, — бесстрастно подтвердил силуэт.

— Прошу извинить, но должен ответить отказом, — вежливо произнес Ахимас и скрестил руки на груди.

По науке о жестах эта поза означает спокойствие и непреклонную решимость. Ну, а кроме того пальцы правой руки легли на рукоятку маленького револьвера, лежавшего в специальном жилетном кармане. Револьвер назывался «велодог» и был изобретен для велосипедистов, которым докучают бродячие собаки. Четыре круглоголовые пульки двадцать второго калибра. Безделушка, конечно, но в ситуациях, подобных нынешней, может оказаться очень полезной.

Отказ от выполнения заказа после того, как объект уже назван, — самый опасный момент. В случае осложнений Ахимас намеревался действовать так: всадить заказчику пулю в лоб и отскочить в самый темный угол. Взять там Ахимаса будет непросто.

При входе обыска не было, так что весь арсенал остался нетронутым — и «кольт», изготовленный по индивидуальному заказу, и метательный нож, и пружинный испанский нож. Минуты две продержаться можно, а потом на выстрелы подоспеют помощники. Поэтому Ахимас был напряжен, но спокоен.

— Неужто вы тоже относитесь к числу приверженцев Соболева? — с раздражением спросил заказчик.