Смерть антиквара

– Рад тебя видеть, Танечка, – сказал он после дружеских приветственных объятий.

– Взаимно, Толя. Пошли, а то замерз небось, пока меня ждал.

– Пустячки. Я морозоустойчивый, ты же знаешь.

Это было правдой. Толя в любое время года ходил без шапки, а на случай дождика или другой непогоды использовал зонтик или капюшон. Когда его об этом спрашивали, он всегда говорил, что у него своя шапка, которая всегда при нем, – густая грива русых, чуть вьющихся волос.

Мы зашли в кафе и расположились за столиком в глубине зала.

– Ты не сильно торопишься? – спросила я. – А то ты позвонил, когда я собиралась пообедать.

– Нет, конечно. У меня сегодня совершенно свободный день, можем тут сидеть, сколько тебе нужно.

К нам подошла девушка-официант и протянула два меню. Я заказала себе полноценный обед, Толя ограничился чашкой кофе и пирожным.

– Толя, я же сказала, что угощаю.

– Ни в коем случае, Танечка. Да и я не так давно из дома, проголодаться не успел.

Что есть, то есть. Мой приятель – джентльмен, практически как в романах. Он всегда вставал в присутствии женщин, пропускал их вперед, уступал место в транспорте и уж никогда бы не позволил женщине платить за него, как бы его ни уговаривали.

Я заметила, как официантка улыбнулась уголками губ, наблюдая за этой мизансценой, записала наш заказ и убежала.

– Итак, Толь, что ты узнал?

– Не знаю, Танечка, много ли это, но расскажу как есть. В общем, этот твой антиквар последние годы занимался тем, что продавал очень ценные старинные вещички тем, кто нелегально вывозил их за границу, и в частные коллекции. Товарец у него действительно был ценный: по большей части ювелирные изделия.

Что и требовалось доказать. Мы с Кирей в своих выводах не ошиблись.

– А он один работал?

– Не совсем. Чаще всего решал дела один, но у него был помощник. Правда, он появлялся редко. Предваряю твой вопрос: что за помощник – никто не знает. Раньше в этих кругах не появлялся.

– Таинственный незнакомец, – задумчиво произнесла я. – И что, его никто не запомнил? Внешность, одежда…

– В том-то и дело, что нет. Говорят, очень неприметный человечек, самой обычной, незапоминающейся внешности.

– Негусто.

– Согласен. Как мне поведали, неприятностей и конфликтов у твоего покойничка ни с кем не было. По крайней мере, дорожку никому не переходил. Но ни с кем особо не дружил и не приятельствовал.

– А как он находил своих клиентов?

– Я тебе так скажу, Танечка: у всех антикваров есть свои налаженные каналы связи и поставки. Это если дело касается продажи. Ну а насчет скупки, тут все гораздо проще. Видела, может, рекламные листочки, которые раскидывают по почтовым ящикам, раздают на улицах, с содержанием типа «Купим старинные вещи, игрушки, фарфор, монеты»?

– Еще бы, – усмехнулась я.

– Вот. Либо, если где-то у кого-то увидели старинную вещичку, могут сами предложить. И, знаешь, мало кто отказывается.

– Несмотря то что этот может быть память о прадедушке, погибшем в Первую мировую?

– Даже несмотря на это. Сейчас другое время, Танечка. Многие считают какие-то старинные вещи ненужным барахлом и стремятся при любой возможности от него избавиться. А если за это еще и денежку приплатят, то сбагрят с рук на руки только с радостью.

– И много платят, если покупают напрямую у владельцев?

– Нет. Большинство отдают по дешевке, а вот антиквары уже перепродают гораздо дороже.

– А Сажин где их доставал?

– Вот тут уже интереснее. Кое-что он действительно приобретал у частных лиц, которые понятия не имели, что какое-то бабушкино колечко может стоит немало денег. Что-то, кстати, мог скупать и у археологов. Но, как поговаривают, большинство своих изделий на продажу он находил в музейных запасниках.

Принесли наш заказ. Ароматный запах горячей еды раздразнил аппетит еще больше и невольно отвлек от темы разговора.

– Толя, предлагаю поесть и продолжить разговор.

– Кушай, Танечка, я ведь почти закончил. Сама видишь, не так много узнал. Вся, так сказать, антикварная тусовка была в курсе, чем занимается Сажин. Но, сама понимаешь, без подробностей. Допустим, кто-то может сказать, мол, у меня тут была или будет интересная сделка, или что-то в этом роде, но с расспросами никто лезть не будет. Это что-то вроде неписаного правила.

– Слушай, а конкурентов у него не было?

– Были. Но, видишь ли, там как в детективных книжечках описано: каждый работает на своем поле и не лезет на чужое.

Что ж, резонно. По крайней мере, картина немного прояснилась: Сажин продавал музейные особо ценные запасы. На уголовную статью вполне себе тянет. Поэтому и не трепался про свой бизнес даже близким людям.

Теперь дело за малым: узнать, кто снабжал убитого товаром. Вряд ли он сам таскал что-то из музея.

Может, этот загадочный сообщник ему помогал? Который ко всему прочему чисто теоретически может быть работником от искусства. Тогда мозаика складывается. Почти.

Имя убийцы не установлено, мотив тоже до конца не ясен. Но то, что все случилось именно на почве незаконного бизнеса Сажина, – в этом сомнений не было.

– Толя… – Я отставила пустые тарелки и взяла чашку с кофе. – Ты даже не представляешь, как ты мне помог.