Смерть антиквара

Когда мне показалось, что я ее уже почти забыла, мне неожиданно позвонил Володя и предложил встретиться. Я наотрез отказалась, но он опять нашел нужные слова и уговорил меня. На этот раз упирал на возврат долгов. И как он только узнал? Наверно, я случайно проговорилась. К тому же он был очень хорошим психологом и неплохо разбирался в людях.

И снова то же предложение. Этот человек действовал на меня поистине гипнотически. Так я и стала для него в каком-то смысле поставщиком товара.

Да, поначалу от этих дел мне было, мягко говоря, не по себе. Но потом я смирилась, что ли.

Самым тяжелым было признаться самой себе, что я – воровка, таскающая втихаря музейные экспонаты и продающая их налево. Но я свыклась. Человек ко всему привыкает.

Буду честной: главным, что меня толкало делать это, были деньги. Да, Володя меня с этим не обижал. Я сумела выплатить долги и даже чуть-чуть поправить собственное материальное положение.

Даже моя работа уже не казалась мне монотонной. Да-да, именно такой она мне представлялась последние годы. Хотя помню, с каким воодушевлением я устраивалась сюда, в музей. Мне казалось, что лучше занятия нет на свете, и даже небольшая зарплата меня тогда не смутила.

Я с детства очень любила музеи, их непередаваемую атмосферу, их тишину и дух прошедших времен. Но шло время. Каталоги, экспонаты с их ценностью и бумажки стали скучной обыденностью. Вылезли наружу все недостатки: холодное помещение, рутинность, небольшой доход и еще ряд мелких нюансов.

Как справедливо заметил дядя Жора из выставочно-экспозиционного отдела: «Для многих музей хорош, когда ты в нем нечастый гость».

Со временем я убедилась, что этот старый пьяница был прав. Я могла бы, конечно, найти другую работу, с большей зарплатой и лучшими условиями, и уволиться. Собственно, так я и хотела сделать, не случись та беда с мамой. Тогда стало просто не до этого.

Наши с Володей сделки проходили нечасто. Обычно он мне звонил и спрашивал, нет ли чего на продажу. А иногда и напрямую говорил, мол, нужна такая-то вещь.

К его чести, стоит сказать, что Володя ни разу у меня не попросил ничего такого, что подвело бы меня под монастырь, типа большой императорской короны (в Боголюбовском музее ее, конечно, нет, но есть равные по значимости и ценности экспонаты). Его приятель, с которым он приходил один или два раза, вскользь упомянул, что они где-то раздобыли копии музейных каталогов. Откуда – известно только им.