Смерть демона (сборник)

– Надеюсь, миссис Лилибэнкс, вас ничего не заставляет молчать, и если у вас есть какие-то подозрения, вы можете честно сказать об этом. Может быть, вы заметили что-то… или видели какую-то ссору.

Миссис Лилибэнкс заметила, что глаза гостьи наполнились слезами. Это тронуло ее, и она внезапно почувствовала жалость к этой женщине.

– Конечно, как и во всякой семье, между ними тоже случались размолвки…

– Значит, вы заставали их в такие моменты? Когда это было?

– Ну… (миссис Лилибэнкс почувствовала, что немного волнуется). Однажды, когда я ужинала у них, я услышала раздраженный голос. Ничего особенного, это длилось одно мгновение. Уверена, что со всеми это случается.

– Чей это был голос?

– Сиднея. Всего какое-то мгновение.

Миссис Снизам явно была не удовлетворена таким ответом.

– А не ссорились ли они перед отъездом Алисии?

– Нет. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

– Не видели ли вы, чтобы Сидней ее когда-нибудь бил?

– О, господи! Нет.

– А вам… вам нравится Сидней?

Миссис Лилибэнкс глубоко вздохнула и сказала, тщательно подбирая слова:

– Я нахожу его интересным… да, порой с ним бывает очень интересно. Он полон разных идей.

– Для историй, которые никто не покупает?

– Но… он очень надеется, что ему удастся продать «Лэша». Он вам говорил об этом? Сценарий для телесериала.

– Да? – миссис Снизам посмотрела на мужа, который безучастно покачивал ногой. – Кажется, он делает это вместе с Алексом Полк-Фарадейсом?

– Да, кажется так.

– Но Алекс – приличный молодой человек. По крайней мере, он имеет постоянную работу, хотя тоже хочет стать писателем.

Миссис Лилибэнкс ничего не ответила. Она почувствовала, как минутное ее расположение к миссис Снизам вновь исчезает. Но при этом она колебалась, а не следует ли рассказать им о случае с ковром? Конечно, это означало бы нарушить обещание, данное Сиднею, но не обернется ли ошибкой и то, что она утаила эти сведения только лишь из страха перед преступником? С другой же стороны, ее могут обвинить в том, что она сеет слухи против невинного человека. Ах, если бы миссис Снизам не была столь эмоциональна, то миссис Лилибэнкс, возможно, и открылась бы родителям Алисии, предупредив их, чтобы они сохраняли спокойствие, когда будут передавать ее рассказ полиции, и изложили бы одни лишь факты, факты, которые, впрочем, были довольно туманными. Слабое утреннее освещение, слабое зрение миссис Лилибэнкс… Но пусть бы этим занялась полиция. Однако миссис Лилибэнкс понимала, что не может надеяться на спокойствие и разум миссис Снизам.

– Значит, Сидней, вам нравится, – утвердительно произнесла миссис Снизам.

– Дорогая, мне кажется, ты не должна допрашивать нашу хозяйку с таким пристрастием.

Вскоре Снизамы поднялись и распрощались, поблагодарив миссис Лилибэнкс за чай. Старая дама была тронута, увидев, что миссис Снизам чуть было не поцеловала ее в щеку, но в последний момент не решилась. А мистер Снизам даже немного задержал ее руку в своих.

– Алисия много о вас рассказывала, – сказал он. – Она очень к вам привязана.

– Бот потому-то мне и кажется странным, что она ничего не написала своей соседке, дорогой, – вставила миссис Снизам.

Они вернулись к машине, стоявшей перед дверью дома Сиднея.

Миссис Лилибэнкс убрала со стола и поставила посуду в раковину. Застыв на мгновение в задумчивости перед раковиной, она вдруг решительно подошла к телефону. Во время разговора со Снизамами она уже приняла решение и не хотела от него отступать.

Набрав номер ипсвичской полиции, она попросила к телефону инспектора Брокуэя. Инспектора не было на месте.

– Кажется, у меня есть что сообщить ему, – сказала она. – Дело касается Алисии Бартлеби.

– Да? Не могу ли я передать ваше сообщение, миссис Лилибэнкс?

– Нет, благодарю. Я не хочу говорить по телефону. Лучше встретиться с инспектором лично.

Ей ответили, что передадут ее просьбу обязательно, и если он не сможет заехать сразу, то позвонит ей. Миссис Лилибэнкс сказала, что весь день будет дома.