Смерть длиною в двадцать лет

Пока Мэри говорила, я все больше и больше чувствовал себя виноватым, но под конец она сама все испортила, зачем-то сказав о моих книгах. Дело в том, что я никак не соотносил себя с ними. Книги это были книги, а я – это я. Я был совсем другим человеком, когда писал их.

– Я скоро вернусь. Подождите меня здесь, – сказал я.

Мэри снова кивнула, а я направился через вестибюль к лифту и нажал кнопку вызова. Эта встреча с Мэри пробудила во мне мое собственное горе, и мне вдруг стало так тяжело, что даже колени задрожали, и пришлось схватиться рукой за стену, пока я ждал лифта. Мне и раньше доводилось переживать горе. Когда умерли мои родители. Когда убили мою девушку, голливудскую актрису. Мое сердце тогда было разорвано на части этой утратой. И я очень переживал, когда примерно то же самое чуть не произошло с Клотильдой, когда на нее напал какой-то человек в нашем доме во Франции. Я старался никогда не думать об этом, я бы просто не выжил, если бы все время… И конечно же, я переживал смерть Куинн. Но сейчас было другое. Сейчас к горечи утраты примешивалось еще и чувство вины, они сливались в одно неразрывное горе, готовое раздавить меня здесь, перед этим лифтом, и чуть позже, когда я поднимался на свой этаж.

Выйдя из лифта, я направился было к нашему номеру (надеялся, что Ви проявит понимание, если я приведу Мэри, даже если ей это и не понравится), но не успел сделать и двух шагов, как вдруг увидел в коридоре Карлтона Брауни. Он стоял на пороге нашего номера, обернувшись назад, и тут же следом за ним вышла Ви в красном платье и в черных солнечных очках. Я метнулся обратно к лифту, едва успев проскочить в уже закрывающуюся дверь, и, нажав на кнопку первого этажа, поехал вниз.

Сердце у меня заколотилось, пот снова полил градом, и я вдруг понял, что это от страха. Я до смерти боялся этого гангстера Брауни. Я не знал, хватит ли у меня нервов выдержать все это – и Джо, и Брауни, и Ви, и Мэри, и теперь вот еще полицию, и даже тетю Элис, которая, вне всякого сомнения, ждала, что я заеду к ней, причем теперь, после смерти Джо, ждала даже еще больше.

Выйдя из лифта, я сразу бросился к Мэри и повел ее ко второму лифту, надеясь, что мы успеем уехать до того, как Брауни и Ви спустятся на первом.

Но мы не успели. Двери первого лифта открылись, и оттуда вышли Брауни и Ви. Солнечные очки Ви скрывали не только ее синяк (не полностью, но скрывали), но и выражение лица. Увидев меня, Брауни сначала презрительно усмехнулся, а потом рассмеялся и положил руку мне на плечо.

– Смотри-ка, Ви, а вот и твой кузен. – Он глянул на Мэри. – С хорошенькой молоденькой подружкой. Доводишь девушку до слез, а, кузен?

Ви поспешила схватить его под руку.

– Карлтон, прошу тебя! Ты же обещал!

– Да я просто поздоровался, – сказал он и снова окинул Мэри голодным кобелиным взглядом. – Ты сам-то как, приятель? – Он посмотрел на Ви, на ее реакцию и снова рассмеялся. Недобрым смехом. На прощание больно сдавив мне плечо, он направился прочь, и Ви засеменила за ним. На меня она даже не взглянула, и это было хорошо.

Я завел Мэри в лифт и с облегчением выдохнул. Оказывается, все это время я просто задерживал дыхание, и теперь у меня закружилась голова. Двери лифта закрылись, и мы поехали вверх. Мне казалось, что я сейчас не выдержу и расплачусь.

Это, наверное, было заметно по моему лицу, потому что Мэри вдруг коснулась рукой моей щеки и проговорила:

– Это из-за меня у вас нервы сдали.

Стиснув зубы и стараясь не разреветься, я покачал головой. Надо было мне заказать в номер бутылку виски, наплевав на это трезвенничество. В конце концов, у меня сын умер!

Мэри убрала от моего лица руку и стояла растерянная, а потом двери лифта открылись. Я повел ее по коридору к нашему с Ви номеру. Когда мы вошли, я сразу проводил ее в гостиную, усадил на диван и попросил подождать.

Потом я вывесил за дверью табличку «Не беспокоить!» и заглянул в спальню. Постель там была разобрана и помята – не иначе как Ви с Карлтоном кувыркались, но я постарался отогнать от себя эту мысль. Потом я зашел в ванную, налил в стакан холодной воды и отнес его Мэри. Пока она пила, я стоял над ней, словно заботливый родитель над больным ребенком. Она возвратила мне пустой стакан, робко глянув на меня, и я поставил его на поднос на чайном столике.

Потом она полезла в свою маленькую сумочку, которой я до сих пор даже не заметил у нее, и, посмотрев на меня, спросила:

– Ничего, если я закурю?

– Конечно, курите, – сказал я. – Может быть, и выпить чего-нибудь хотите? – И я схватился за телефонную трубку.

Мэри покачала головой, достала из сумочки пачку сигарет и спичечный коробок, вынула из пачки сигарету и поднесла ее к губам.

В телефонной трубке послышался голос, и я сказал:

– Пожалуйста, пришлите мне в номер бутылку виски. Подойдет любой сорт. Спасибо.