Смерть - это все мужчины

– А я тебе про мужа бывшего отвечаю, нормально! Кто любит – Андрюша любит? Да Господь с тобой. Он как выпьет, так на всю редакцию кричит: «Девчонки! Вы мне поможете?»

– Он чистый… Похож на лесной ручеёк, только тёплый.

– А я на что похожа?

– Вы похожи на очень дорогую, очень интересную книгу, которую кто-то забыл на скамейке, в парке, осенью…

– Лиза. У тебя и ум есть, и литературные способности. Кончай лабать повести про игрушечных королевишен и займись делом. Если тебе реальность не нравится, пиши об искусстве, о моде, о чём хочешь. Иди учиться куда-нибудь, надо получить систематическое образование, а с публикациями я тебе помогу.

Короткая серебристая куртка явно не согревала русского эльфа, но Лиза, казалось, не чувствовала ни холода, ни слякоти под ногами, её личико будто светилось в наступающих сумерках. И у меня вдруг сжалось сердце от нежности и тревоги за неё. Я представила себе полчища худых заброшенных принцесс, которые сейчас чопают по грязи с рюкзачками и не знают, как им заработать на жизнь.

– Ты меня слышала, Лиза?

– Тётя Саша, вы же сами знаете, что всё бесполезно, вы такая же, как я, пропащая, мы с вами попали, круто попали, в долбаную Россию, в этот город вампирский, где нас никто не любит, вы попали раньше, я позже, но я уйду раньше, а вы – позже, потому что вы на нашей планете были самая гордая, самая упрямая!

– Интересно, кем я была на твоей планете?

– О, вы всё знали и про всё имели мнение, и вас специально спрашивали в трудных случаях, что вы думаете. И это было ужасно важно для всех. Вроде как судья или эксперт, но всё было не так, как здесь, не скучно, а красиво.

– Вот то-то и оно, что тебя на красивенькое тянет, а красота – это так, частность. Побочный продукт творчества. В жизни много подлинного и вне красоты. Тебе надо с гомосексуалистами дружить, они знают толк в красивеньком.

– Я дружу. У меня есть знакомые, старше меня, – они вдвоём живут, снимают квартиру. Петя в салоне красоты работает, маникюршей, а Федя танцует… так, в клубе пока. Они от мамы скрываются, от Петиной. Она его обещала задушить голыми руками. Петя говорит, вы бы видели эти руки, с такими на медведя ходить. Вот Петя и Федя – я лучших людей, чем они, не видела. Они всех бродячих кошек, всех собак в своём районе подкармливают, я у них жила месяц, и меня кормили. У них денег, правда, мало, зарабатывает потому что один Петя, и Петя говорит, что не может уже по двенадцать часов работать, что он кому-нибудь палец отрежет.

– То-то у тебя всегда такие ноготочки фасонные. Познакомь как-нибудь с Петей-Федей, может, это сюжет, в самом деле. «Куда нам без труда? Новые семьи новой России».

5

Ваня – Анна Ивановна Иванова, Фаня – Фаина Давидовна Малкина; Ваня и Фаня, подружки мои, матери-одиночки, удачно съехавшиеся лет восемь назад из своих берлог в приличную двухкомнатную квартиру у площади Победы, всегда встречали меня с обезоруживающей, лучезарной радостью, на которую способны разве дети, собаки и простодушные женщины. Я для них была дорогая Саня, которая спасла их сына Стёпу (это Ванин сын, Боря – Фанин), а всех моих трудов было на два рабочих дня – выслушать Фаню, навестить школу, где учился Стёпа, и написать заметку «Некоторые любят повежливее». Дело в том, что девятилетний Стёпа при первых наездах незлой, но резкой и тяжёлой характером учительницы заявил, что он – маленький человек, но человек, и в этом качестве имеет права. Фанина работа. Сначала Стёпа, держась в рамках легальной вербальности, терпеливо объяснял, что если человек потерял дневник – это не преступление, а несчастный случай; что не каждый человек одарён каллиграфическим почерком; и не понимает человек, зачем его каждый день вызывают к доске… Но настал день, когда человек пришёл к школе с плакатом «Долой Надежду Анатольевну!», что даже по меркам развитой демократии был перебор. Настоящих фамилий и номера школы в заметке не было, и конфликт удалось погасить, тем более учительница, узнав жизненные обстоятельства Стёпы, отреагировала единственно возможным для порядочного человека способом – спросила, нельзя ли чем-нибудь помочь.