Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— А что, разве ты не сам будешь получать пакет? Корсаков вздохнул — приходилось объяснять все до конца.

— Видите ли, дядя Бронек, в ФБР и в полиции уже знают, что у меня... ну, другое лицо. Четверо фараонов могли рассмотреть меня в упор. Возможно, мне следовало пристрелить их; возможно, оставив их в живых, я осложнил свою задачу, но тем не менее я просто посадил их под замок, чтобы спокойно добраться до Нью-Йорка. Они, конечно, поняли, кто я, и теперь на основе их описания наверняка составили фоторобот. Так что мне не стоит крутиться в районе, который под колпаком у ФБР. В «Милагро» живет мой старый приятель — у него чистые документы и внешность такая, что подойдет под любой фоторобот. В то же время он ни капли на меня не похож.

— Ну и ловок ты стал, парень... — задумчиво протянул Кауфман. — Такая голова! Ты уже больше не учился с тех пор, как ушел из университета?

— Я все время учусь, дядя Бронек. Даже сейчас, — с улыбкой промолвил Корсаков, поймал заскорузлую лапу Кауфмана и стиснул ее, совсем легонько,   в   прощальном   рукопожатии.   Повернувшись, он зашагал прочь и только в проеме ворот, не оглядываясь, помахал рукой. Бронек Кауфман озадаченно посмотрел на свою ладонь: нежностью она не отличалась, и все-таки у него осталось ощущение, будто пальцы, только что сжимавшие ее, были то ли каменными, то ли деревянными.

— Ну да, это их там так тренируют. Бедный маль  чик, — вздохнул Бронек, вышел из склада на солнце и громким воплем призвал водителя погрузчика обратно к работе.

— Заканчивай пока с тем контейнером, а мне надо позвонить, — приказал он подбежавшему водителю.  Пройдя в свою каморку,  где хранилась вся складская бухгалтерия и стоял телефон, он набрал номер офиса Давида Фишмана.