Смерть и немного любви

Он с трудом поднялся с дивана и склонился над Ларисой. Сразу же закружилась голова, в глазах потемнело, но он сумел справиться со слабостью. Аккуратно вытащил поролон и отнес его в ванную, прополоскал под сильной струей воды, стараясь не смотреть на стекающую кровь и преодолевая дурноту. Волоча ноги, вернулся обратно.

– Ну? – выдохнул он, тяжело садясь и взяв трубку. – Что еще скажешь?

* * *

«Сказал, что отошел», – написала она Гордееву. Тот понимающе кивнул. Все равно разговаривать нельзя. Как знать, может быть, он проверяет, не обманула ли его Каменская, когда сказала, что находится в кабинете одна. Сказал, что отошел, а сам сидит, прижав трубку к уху, и слушает, не начнет ли она с кем-нибудь переговариваться.

Настя провела рукой по лбу и удивилась. Оказывается, она вся в испарине. Только сейчас она почувствовала, что блузка прилипла к телу, а по спине и груди скатываются капли пота. Ей захотелось раздеться, чтобы стало чуть прохладнее и свежее, но делать этого было нельзя. Она достала сигарету, уже четвертую с того момента, как позвонил Антон.

Он думает, что перехитрил ее, что идеальное преступление ему удалось. И говорит, что собирается умереть. Почему, если у него все получилось? Ведь тюрьма ему не грозит. Почему же? Потому, что нет больше смысла в его существовании? Потому что он выполнил свою миссию, решил свою задачу, доказал сам себе то, что хотел доказать. И больше ему ничего не нужно. Больше ему ничего не интересно. Как сказала его мать? «Хорошо, что он не пошел работать в милицию. Он бы не смог». Чего не смог? Жить во лжи, грязи и компромиссах? Привыкший с детства делить весь мир на белое и черное, на добро и зло, он не может жить в той жизни, которая существует в реальной действительности. Эта жизнь для него невыносима. Поэтому он хочет уйти.

А если сказать ему, что ничего у него не вышло? Задача не решена, цель не достигнута. Он ничего сам себе не доказал. Тогда как он поступит? Одно из двух: или все-таки уйдет, отчаявшись, или предпримет новую попытку. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Значит, надо пробовать. В любом случае для первого варианта он решение уже принял, тут уж деваться некуда. При втором варианте есть пятидесятипроцентная вероятность сохранить ему жизнь. И потом, есть еще Лариса…

В трубке послышалось тяжелое дыхание.

– Ну? Что еще скажешь?

– Ты не подумал о цветах.

– О каких цветах? Что ты мелешь? Зубы заговариваешь?

– О цветах, которые растут на балконе в доме напротив загса.

– Ты о чем? Какие цветы?

– Они попали в кадр со Светланой Петровной. Это такие особенные цветы, которые распускаются только после захода солнца или в пасмурную погоду. В тот день, когда я выходила замуж, было тепло и солнечно, а бутоны на фотографии с Аллеко оказались раскрытыми. Ты делал этот снимок вечером? Или в тот день была плохая погода?

* * *

С начала разговора прошел час. Гордеев привел из дежурной части девушку-телетайпистку с мокрым полотенцем и вышел ненадолго из кабинета. Девушка, не говоря ни слова, ловко расстегнула на Насте блузку и обтерла ее мокрым полотенцем. В знак благодарности Настя легко сжала ее руку и сделала знак, чтобы та уходила. Снова вернулся Колобок, действуя совершенно бесшумно, поставил перед ней огромную чашку крепкого горячего кофе и положил на стол очередную записку.

«Где у него телефон?»

«На стене над диваном».

«Шнур?»

«Нет. Висит».

Он на цыпочках вышел, через мгновение вернулся и снова замер возле стола, не сводя с Насти пристального взгляда. Она почти ничего не говорила теперь, только слушала и иногда задавала вопросы, если что-то было непонятно.

* * *

Он все равно уйдет, он мужчина и не меняет своих решений. Поэтому он рассказывал ей все. Он только сейчас понял, как хотелось ему рассказать об этом. Тайна душила его, грызла изнутри, отравляла кровь.

Он рассказывал, как встретил однажды в загсе странную женщину в черном с отстраненным лицом и потухшими глазами. В первый раз он заметил ее, но не обратил внимания. Через неделю он встретил ее снова, но уже в другом загсе. Тогда и познакомился с ней. Втерся в доверие, узнал ее историю. Она ходила в загсы каждую неделю, смотрела на невест и упивалась своим горем и своей ненавистью. На большее она была не способна.

Он сблизился с Аллеко и стал обдумывать свой план, стараясь, чтобы все в нем вытекало из ее истории. Невесты, дамская комната… Хитростью и обманом заставил ее написать тридцать одинаковых писем, держал их у себя и время от времени разносил по почтовым ящикам, а на другой день приезжал в соответствующие загсы и примеривался. Ему долго не везло. Целых шесть месяцев он искал свой счастливый случай. И судьба улыбнулась ему, вознаградила за терпение и осторожность, подарила возможность совершить два убийства в один день. Конечно, он планировал только одно. Разве можно рассчитывать на то, что повезет дважды? Но ему повезло.