Смерть и немного любви

– Найдем, куда денется. Давай еще Лешу спросим, может, он ее видел.

Но Чистяков такой женщины не помнил.

* * *

Начать решили с семей Бартош и Турбиных, ибо рассудили: выстрелить в загсе можно в любую девушку, а вот послать письмо перед самой свадьбой можно далеко не каждой. Для этого нужно знать, что она выходит завтра замуж, и ее адрес. В своем окружении Настя не нашла никого, кто хотел бы расстроить ее свадьбу. Значит, нужно поискать среди знакомых Элены Бартош и Валерия Турбина.

Тамила Бартош встретила Короткова в строгом деловом костюме, всем своим видом показывая, что вообще-то у нее масса дел и ей нужно уходить, но уж ради такого случая она, так и быть, отложит свои заботы.

– Я не думаю, что вам следует уделять этому глупому письму столько внимания, – высокомерно говорила она, неторопливо помешивая ложечкой в чашке из дорогого фарфора, в которой дымился только что заваренный английский чай. – Я полагаю, что угроза была адресована скорее моему мужу, а не дочери.

– Значит, вы уверены, что замужество Элены ни у кого не могло вызвать… ну, скажем, отрицательных эмоций?

– Да что вы! – рассмеялась Тамила. – Кого может интересовать Элино замужество?

– А ревность? Может быть, ее кто-то ревновал?

– Уверяю вас, с тех пор как Элечка познакомилась с Валерием, у нее не было ни одного поклонника.

– А до того?

– До того были какие-то детские увлечения, последнее из которых благополучно закончилось за несколько месяцев до знакомства с Турбиным. Нет-нет, ни о какой ревности и речи идти не может.

– Скажите, Тамила Шалвовна, почему свидетелем со стороны вашей дочери должна была выступать ваша племянница?

– А почему нет? Что в этом плохого?

– Плохого ничего, но, знаете, это не совсем обычно. Как правило, девушки приглашают на эту роль свою ближайшую подругу. Не зря же существует такое понятие «подружка невесты». Разве у вашей дочери нет такой подруги?

Что это? Короткову показалось или по лицу Тамилы действительно пробежало мимолетное облачко?

– Видите ли, все школьные подруги Элены теперь живут своей жизнью, учатся, работают, вышли замуж. Эля ни с кем из них не поддерживает отношений. Скорее даже не она с ними, а они с ней. Сами понимаете, девочка из обеспеченной семьи, ничем серьезным с виду не занята… Их это раздражает.

– Так что же, у вашей дочери нет вообще ни одной подруги? Тамила Шалвовна, я не могу в это поверить.

– Ну… – Она замялась. – Если только Катя.

– Какая Катя?

– Голованова. Она живет в нашем доме, в другом подъезде. Элина одноклассница.

– Они что, поссорились?

– Нет, с чего вы взяли? Они не ссорились.

– Так почему Элена не пригласила ее в загс на регистрацию? По-моему, это было бы вполне естественно.

– Кажется, Эля мне говорила, что Катя в этот день занята. Не то зачет какой-то должна сдавать, не то еще что-то…

– Как ваша дочь отнеслась к полученному письму?

– Ну как… – Тамила снова пожала плечами. – Удивилась.

– И все? Только удивилась? Или испугалась?

– Да нет, я не заметила, чтобы она очень испугалась.

– Где сейчас Элена?

– Уехала с отцом за город. Ей нужно отвлечься, успокоиться.

– Турбин поехал с ними?

– Нет. Они уехали вдвоем.

– Когда они вернутся? Мне нужно побеседовать с вашей дочерью.

– К вечеру, наверное.

* * *

Белое и черное, черное и белое…

Весь мир состоит только из этих двух цветов. Они не дали мне встать в ряды белых, они заставили меня унижаться и просить, а потом отвергли, выкинули грубо и безжалостно, сделав брезгливое лицо. Они сказали, что среди белых могут быть только самые лучшие, самые достойные. Самые белые.

А я?

Разве мой цвет не самый белый? Разве было на мне хоть единое пятнышко? Почему они отвергли меня?

Я знаю, почему.

Потому что они только притворяются белыми. На самом деле души их черны, и руки их черны, и помыслы. На самом деле им не нужны белые, им нужны черные, которые умеют рядиться в белые одежды. А я не умею.

Зато теперь я умею другое. Теперь я умею соединять белое и черное воедино. Кто говорит, что от слияния белого и черного получается серое? Это неправда. Не серое объединяет их.