Смерть и немного любви

– Господи, – ахнул санитар, увидев гниющее тело, – как же до такого дошло? Чего же так поздно спохватились? Он уж дней десять лежит, не меньше, да в такой жаре, в помещении… Ужас какой.

Турбина, словно оправдываясь, стала и ему рассказывать про уехавшую к детям супругу, про дачу, про болезнь сердца…

– Ну, один я тут точно не управлюсь, – мрачно констатировал санитар, – он же весь расползется прямо в руках. Придется вам помогать.

– Мне? – испугалась Вероника Матвеевна. – Да вы что? Я не смогу. Мне от запаха дурно делается, а трогать это…

Санитар вежливо взял ее под локоть и повел обратно к ней в квартиру. Строптивый сержант стоял на лестнице и курил, сохраняя на лице выражение грозное и неуступчивое. Он с подозрением глянул вслед входящим в квартиру Турбиной санитару и хозяйке, но ничего не сказал, только затянулся папиросой глубже. Было видно, что и его мутит от запаха разлагающегося трупа.

– Послушайте, – мягко сказал санитар, усаживая Веронику Матвеевну на кухне, – кто-то же должен это сделать. Вы сами видите, милиция нам тут не помощница, а один я не справлюсь. Пожалуйста, давайте сделаем это вместе. У вас есть водка?

Турбина молча кивнула. Водки у нее всегда было много, она держала ее, чтобы расплачиваться со слесарями, мастерами и сантехниками, если вдруг сломается замок, или потечет кран, или кто-нибудь разобьет оконное стекло.

– Вот и хорошо. Сейчас я налью вам стакан, вы выпьете залпом, посидите минут пятнадцать, и пойдем. Вас как зовут?

– Вероника Матвеевна, – ответила она дрожащим голосом. Предстоящая операция внушала ей тошнотворный ужас. Она не могла представить себе, как будет прикасаться к тому, что осталось от Григория Филипповича.

– А я – Павел, можно просто Паша, – улыбнулся санитар. – Ну так что, договорились? Поможете мне?

Она безвольно кивнула. В самом деле, должен же кто-то… Если даже милиция не хочет этого делать. А она все-таки врач.

– Где у вас водка? – спросил Павел. – Сидите, я сам налью. Вам нужно беречь силы.

– В холодильнике.

Он достал бутылку, ловко открыл ее, взял с навесной полочки два стакана. В один налил водки до середины, в другой – чуть-чуть, на донышко.

– Выпью с вами за компанию, – пояснил он, – чтобы вам одной не пить. Давайте, Вероника Матвеевна, залпом и до дна.

– Я не смогу, – покачала она головой. – Это слишком много. Мне столько не выпить сразу.

– Нужно, голубушка, нужно. Меньше нельзя – не возьмет. Пейте.

Турбина зажмурилась и залпом выпила водку. Павел, как она заметила, свою небольшую дозу выпил не залпом, а медленно, маленькими глоточками. Она знала – это делается для того, чтобы спиртное быстрее всосалось и начало действовать. Она перевела дыхание и сунула в рот кусочек хлеба.

– Ну вот и молодец, – похвалил ее санитар. – Сейчас немножко посидим и пойдем. Вы не курите?

– Иногда бывает.

– Закурите, – посоветовал он. – Поможет.

Вероника Матвеевна достала из кухонного стола начатую пачку сигарет и сделала несколько затяжек. Голова сразу закружилась, подступила дурнота.

– Нет, не идет, – сказала она, гася сигарету в пепельнице.

В этот момент в прихожей послышались шаги, вошел сержант.

– Так вы собираетесь тело убирать или как? – недовольно спросил он, с осуждением глядя на стоящую посреди стола бутылку водки и два пустых стакана. – Я здесь до завтра торчать с вами не буду.

– Ну и не торчи, – огрызнулся Павел. – Не хочешь дело делать – вали отсюда, без тебя управимся.

– Я должен квартиру запереть и опечатать, – с важным видом ответил милиционер. – Завтра следователь приедет место осматривать, может, покойник-то не сам умер, а убили его.

Следователь, конечно, уже приезжал, но, увидев, в каком состоянии труп, скорчил брезгливую мину и заявил, что в таких условиях он работать не может. Велел обвести мелом положение трупа, ничего в квартире не трогать, а он, мол, вернется завтра вместе с экспертами.

– Да пошел ты… – фыркнул санитар и нехотя поднялся. – Ладно, Вероника Матвеевна, давайте будем пробовать.

Он вынул из кармана пару резиновых перчаток и протянул Турбиной.

– Вот, наденьте.

– А вы как же?

– Да как-нибудь обойдусь, я привычный.

– Нет-нет, – забеспокоилась она. В ней вдруг проснулся врач. – Без перчаток никак нельзя. А вдруг у вас на руках порез или царапина? Отравление трупным ядом – это не шутки. Подождите, я сейчас что-нибудь найду.

Она полезла в кухонный шкафчик и отыскала пару перчаток для мытья посуды. Конечно, это не совсем то, что нужно, но все-таки…

Она глубоко вдохнула и решительно двинулась вместе с Павлом в квартиру, где лежал покойник. Павел задумчиво постоял над разлагающимся телом, казалось, он даже не замечал зловония, от которого у Турбиной моментально начались спазмы в горле.

– Да, ситуация, – протянул он. – Надо бы клеенку найти, руками-то мы его не соберем. Клееночку под него протянем – и за концы поднимем.

Вероника Матвеевна бегом ринулась к себе. Через несколько минут к ней зашел Павел и с удивлением увидел, что она сидит на кухне, уронив голову на руки.

– Я думал, вы клеенку ищете, – недовольно протянул он. – Жду вас, жду, а вы тут сидите.