Смерть и солнце (СИ)

- Я же сказал, не надо никакого "лорда", - вздохнул Валларикс. - Ладно, ничего, потом привыкнешь. Итак, ты знаешь айшерит, тарнийский и аварский. Это не считая аэлинга. В твоем возрасте подобные познания - большая редкость. Честно говоря, когда я вызывал тебя сюда, я был уверен, что ты старше, но сейчас я начинаю думать, что это не так уж важно. Для начала сядь за этот стол и перепиши набело письмо, которое лежит поверх других бумаг. Когда закончишь, сделаешь с него две копии - одну на старом аэлинге, для книгохранилища, вторую - на тарнийском. Справишься?..

- Да, - быстро подтвердил Этайн. И, к удивлению Валларикса, действительно справился с поручением - причем быстрее, чем сумел бы мэтр Эйген, старший секретарь правителя.

Почерк у юного Этайна тоже оказался превосходным. И Вальдер решился. Да, Этайн, конечно, слишком молод, но ведь это дело поправимое.

И Марк остался во дворце. Довольно скоро император так привык к нему, что начал удивляться, как он раньше обходился без Этайна. В те три дня в неделю, которые Маркий проводил в Лаконе, уступая свое место мэтру Эйгену, его отсутствие ощущалось необыкновенно остро. Один этот немногословный, исполнительный парнишка заменял секретаря, писца и личного слугу. То есть Валларикс вообще-то не планировал оскорблять сына дипломата требованием каких-либо услуг, но Маркий рассудил иначе. Кажется, он всерьез вбил себе в голову, что об удобстве Валларикса некому заботиться, и взялся проследить за этим сам. Утром, когда император разбирал бумаги, Марк запросто мог подойти и как бы невзначай поставить на край стола поднос, и император отвлекался от бумаг, почувствовав разлившийся по кабинету аромат лепешек с маслом и горячего оремиса. Если удивленный этим неожиданным самоуправством своего секретаря Валларикс хмурился и говорил, что ни о чем подобном не просил, то Маркий только виновато улыбался. А на следующий день все повторялось заново. И понемногу император к этому привык. К хорошему вообще быстро привыкаешь.

- Ты дописал?.. - повторил он.

- Да. Все как вы сказали - по шесть марок серебром каждому члену экипажа, девять - кормчим, и по десять - капитанам. Экипажи с "Зеленого рыцаря" и "Морской Девы" определить на "Буревестник", как только его достроят. Семьям всех погибших - по двенадцать марок. Теперь нужна ваша подпись - и я прикажу отправить приказ в порт.

- Давай…

Валларикс расчеркнулся на листе, и Марк ловко присыпал свежие чернила мелким речным песком, чтобы быстрее высохли. Валларикс собирался отойти, но обнаружил, что Марк смотрит на него, как будто не решается что-то сказать.

- Что-то еще?.. - спросил Валларикс.

- Да. Я подумал… Как быть с экипажами тех кораблей, которые считаются пропавшими без вести?

Валлариксу совершенно не хотелось говорить на эту тему. Но, пожалуй, Марк был прав. Выживших после шторма и сумевших в целости вернуть свои суда в Адель он наградил. Семьям погибших государство выплатит какую-никакую компенсацию - гораздо меньше, чем ему хотелось бы, но чуть ли не больше, чем могла себе позволить истощенная казна. И все же каждый, кого так или иначе коснется действие его приказа, обязательно задаст себе тот же вопрос, что Марк Этайн.

- Ну что ж, я думаю, что семьям экипажей с "Беатрикс" и "Зимородка" тоже следут выплатить по двенадцать марок, - сказал Валларикс.

- Но, государь! - вскинулся Марк. - Никто не видел, как они погибли. Даже те, кто говорил, что "Беатрикс" несло прямо на скалы, утверждали, что наутро не нашли там никаких обломков. Они могли выжить.

Император качнул головой.

- Прошло уже больше месяца, Этайн. Будь они живы, они бы уже вернулись.

- Может, стоит подождать еще неделю?..

Нервы у Валларикса за этот последний месяц сдали так, что сейчас он едва не рассмеялся. До чего же хорошо быть четырнадцатилетним и надеяться на лучшее даже тогда, когда надежды уже нет!

Посмотрев на напряженное лицо Этайна, Валларикс кивнул. А про себя подумал, что на этот раз как-нибудь обойдется без услуг мальчишки. Для Этайна подписать такой приказ - все равно, что собственноручно похоронить своего побратима.

О том, чего это будет стоить ему самому, Валларикс предпочел пока не думать.

Ему с самого начала не нравилась мысль о том, чтобы "дан-Энрикс" покидал Адель. Но Ирем, который пил с ним вино перед отплытием в Каларию, поднял старого друга на смех. "Парень должен стать мужчиной. Лучше вспомни, как ты сам когда-то рвался на войну, - сказал тогда сэр Ирем. Чопорное обращение на "вы", как и коробившие Валларикса обороты наподобии "мой лорд", к радости императора, бесследно растворились в двух совместно выпитых бутылках "Пурпурного сердца". -По-моему, ты был не старше Рикса, когда мы с тобой выиграли наше первое сражение. Или ты уже все забыл?"

Валларикс сдавленно вздохнул. Конечно же, он помнил. И был вынужден признать, что Ирем в чем-то прав.