Смерть и солнце (СИ)

Мысли об этом человеке занимали Крикса больше, чем он готов был признаться самому себе - однако он почему-то чувствовал, что обсуждать этого человека с побратимами из Академии не следует. В конце концов южанин решил вовсе не упоминать о странном маге, а при случае спросить у сэра Ирема, кто это был.

- Балда!.. - в сердцах воскликнул Миэльвитт, когда "дан-Энрикс" вкратце рассказал о разговоре с императором. - Ты мог, по крайней мере, попросить о том, чтобы тебя посвятили в рыцари!

Крикс покраснел. Не то чтобы мысль о Посвящении не приходила ему в голову, однако, если бы он принес рыцарский обет, ему - за неимением земель и титула - пришлось бы вступить в Орден. И это положило бы конец его мечтам о Лейде Гвен Гефэйр. Нельзя же ухаживать за девушкой, не успев принести обет безбрачия и нестяжания!

- Я думал об этом, - сказал он лениво, подражая интонациям мессера Ирема. - Но потом мне пришло в голову, что после Посвящения я уже не смогу бывать в Лаконе и учиться вместе с вами. Мне совсем не в тягость быть оруженосцем сэра Ирема, и я не вижу никаких причин спешить. Будет гораздо лучше, если мы все закончим Академию и станем рыцарями в один год.

Юлиан посмотрел на него с такой теплотой, что Криксу стало стыдно. Разумеется, он помнил о своих друзьях… но Посвящение он отложил, как ни крути, совсем не из-за них.

- Рикс прав! Давайте выпьем за Лакон и ученическое братство! - сказал Миэльвитт, ловко открыв ножом еще одну бутылку. Они выпили, передавая эшарет по кругу. Пресные галеты и сухой, почти не жирный сыр не слишком подходили для закуски - Крикс почувствовал, что у него уже шумит в ушах. Но настроение у него было замечательным - во всяком случае, до тех пор, пока Рейхан не спросил:

- Ты знаешь, что Дарнторн вернулся в Академию?..

Об этом энониец ничего не знал - и удивился этой новости. Он-то наивно полагал, что после возвращения в Адель Льюс постарается как можно реже выходить из дома дядюшки.

- И… как его здесь приняли? - осведомился Рикс, не зная, что еще спросить.

- Не слишком-то приветливо, - заверил князь Рейхан. - Это же правда - то, что говорят о вас с Дарнторном?.. Он действительно пытался выдать себя за убийцу Бешеного принца и присвоил твою славу?

Крикс поморщился.

- Слава… Я убил его из самострела с расстояния пяти шагов, а говорят об этом так, как будто бы я одолел дракона или волколака.

Князь пожал плечами.

- Если хотя бы шестая часть из слухов об Эзаре - правда, то он был чудовищем похуже всяких волколаков. В любом случае, Дарнторн - редкая сволочь. И паршивый лжец к тому же. Ты знаешь, что теперь его сторонники распространяют слухи, будто бы в истории со смертью Бешенного принца много непонятного, и еще неизвестно, кто из вас на самом деле лгал? Вроде как Ирем решил дело в твою пользу только потому, что ты его оруженосец.

Крикс вспомнил разговор с Ульфином Хоббардом и с трудом справился с вспыхнувшим раздражением.

- Мне наплевать, что они говорят, - отрезал он. А про себя подумал - интересно, это Льюс придумал распустить подобный слух, или же это началось само собой? Понятно, что вассалам дома Дарнторнов надо делать хорошую мину при плохой игре.

- По большей части, в эти россказни никто не верит, - сказал Юлиан. - На моих глазах одного певца отколотили, когда он решился это повторить.

- Может, и так… Но есть и те, кто принимает этот вымысел за чистую монету. И гораздо больше тех, кто поддакивает ради своей выгоды, - безжалостно возразил князь. - Кстати, нет нужды спускаться в город, чтобы в этом убедиться. Те лаконцы, кто привык держаться рядом с Льюбертом, делают вид, что верят в его невиновность.

- Пошли бы и спросили его самого, - в сердцах сказал оруженосец коадъютора.

- Не беспокойся, Рикс. Большая часть людей на твоей стороне, и они постарались, чтобы Льюберт тоже это понимал. В первый же день, когда он появился в Академии, на него по случайному стечению обстоятельств вылили ведро помоев. Он довольно быстро отказался от обедов в Академии, потому что нашему аристократу не по вкусу пить оремис с мухами или песком. Но когда мы поехали в Эрхейм, то Льюсу пришлось есть и спать со всеми остальными. И поверь, навоз на простыне - это еще не худшее, что Льюберт находил в своей постели.

Крикс сам не знал, смеяться ему или плакать.

- Блестяще… Друзья Льюса втаптывают меня в грязь, а вы в отместку сыплете ему в оремис дохлых мух и мажете постель навозом. Скажи, Афейн - тебе это не кажется нелепым?

- Вот уж нет, - спокойно сказал князь. - Мне кажется, что Льюсу следует убраться из Лакона. И если для того, чтобы он это понял, кто-то должен заливать чернилами его рабочий стол или бросать ему в тарелку дождевых червей - то так тому и быть.

Крикс понял, что тут он ничего не добьется. Он сказал:

- Не хочу больше слышать о Дарнторне. Давайте поговорим о чем-нибудь другом…

Уже давно стемнело, и в соседних комнатах улеглись спать, но в спальне Миэльвитта, Лен-Деннора и Рейхана до сих пор пили вино и разговаривали обо всем подряд. Из сада все заметнее тянуло холодом, но захмелевшим до головокружения лаконцам было жарко.