Смерть и солнце (СИ)

В обычной стычке Крикс скорее положился бы на простой кулачный бой, чем попытался бы пустить в ход тхаро-рэйн - хотя бы потому, что всякий раз, когда он пробовал тот или иной прием на Астере, из этого не выходило ничего хорошего. Но Одноглазый, бросившийся на него с ножом, ударил точно так же, как обыкновенно бил во время их недолгих тренировок Астер, и тело Крикса среагировало прежде разума. Руку с ножом он отклонил все-таки не настолько точно, как учил Неэри, и по локтю потекло что-то горячее и липкое. Второй кулак "дан-Энрикса" в этот момент врезался Дарреку под подбородок, и, перехватив уже расслабленную руку своего противника, Крикс отработанным, привычным жестом уложил антарца носом в пол. Придавил лежащего противника коленом и выкручивал неподатливую, жилистую руку до тех пор, пока ладонь Данара не разжалась, и Крикс не сумел забрать из ослабевших пальцев нож. Удобная костяная рукоятка была влажной от пота. Крикс только сейчас сообразил, что он перестарался, и что Дар, наверное, испытывал в эту минуту просто-таки одуряющую боль. Но не стонал. Упрямства Одноглазому хватало.

Рядом кто-то присвистнул, беспокойно шевельнулся Сайрем, не способный видеть, что произошло, но, несомненно, слышавший шум упавшего тела, и Крикс понял, что вся драка заняла не больше двух секунд.

- Отпусти этого дурака, - попросил Берес. Крикс, чуть-чуть поколебавшись, встал, на всякий случай не выпуская из рук нож. Сейчас, когда все уже кончилось, сердце почему-то так сильно бухало о ребра, словно до сих пор южанин еще никогда не дрался. Астер когда-то говорил, что первый раз применить тхаро-рэйн - это как в первый раз поцеловать девушку.

Но ведь получилось!

Получилось же…

Даррек бессильно завозился на полу.

- Ты ему руку, часом, не оторвал? - полюбопытствовал все тот же Берес. Сидящий рядом Сайм буквально изводился от желания узнать, что же произошло, и Ласка, наклонившись к его уху, шепотом рассказывала об исходе ссоры. Судя по лукавому лицу разведчицы, она была весьма не прочь кое-что приукрасить. Даррека Ласка откровенно недолюбливала.

- Не оторвал, - коротко отозвался Крикс.

- А жаль, - вмешался Пчелоед, сурово глядя на Данара. - Простые ссоры - это еще ничего, у всех случается, но уж с ножом на побратима…

- Молодец, имперец. Теперь ясно, куда вы все время с Астером ходили, - ухмыльнулся Шестипалый. - Значит, своему искусству он тебя все-таки обучил.

"Да если бы…" - подумал Крикс. Он понемногу остывал, и ликование поулеглось, оставив после себя какую-то опустошенность. Казалось, повторись сейчас история с Данаром - он бы замер и стоял, разинув рот, пока Кривой не ткнул его ножом. А то, что получилось - это так. Случайная удача, то, что больше никогда не повторится. Кажется, Нэери говорил о том же самом… Но Астер учился тхаро-рэйн почти всю свою жизнь, а его ученик - всего три месяца.

Тем же вечером они устроили поминки по погибшим в "Лосином роге". Скрываться было не от кого, и Лесные братья развели у кромки леса большой костер, возле которого повстанцы встали, держась за руки. Криксу, не знавшему об этой северной традиции, сказали, что сегодня они будут петь погибшим Волчью песнь.

Когда они закончили носить дрова и разожгли костер, Крикс оказался рядом с Бересом и Даром. Ему на секунду показалось, что Дар постарается как-нибудь незаметно перейти в другое место, но, к его большому удивлению, Даррек с непроницаемым лицом протянул ему руку. Видимо, вспоминать о каких-то мелочных размолвках в такую минуту считалось недопустимым.

Ласка начала петь первой - и Крикс сразу понял, почему антарцы называют это Волчьей песней. Девушка вела мелодию без слов, не разжимая губ. Ее глаза были закрыты. Несколько секунд спустя начатую Лаской песню подхватили стоящие у костра мужчины. Крикс запел одновременно с остальными. Он никогда раньше не слышал эту песню, но ее мелодию понять было несложно - она то и дело повторялась, каждый раз все громче, с постоянно нарастающим нажимом. Звук вибрировал у Рикса в горле, словно силился прорваться через немоту - и это ощущалась уже не как песня, а как стон или как бессловесный крик.

Из-под повязки Сайрема текли кровавые, мутные слезы. А "дан-Энриксу" казалось, что из него опять пытаются достать застрявшую стрелу. Но когда рука стоявшего с ним рядом Береса разжалась, и поминки кончились, Крикс с удивлением почувствовал, что ему почему-то стало легче.

Глава IV

Крикс сделал новую пометку на поблекшей и потрепанной, зато весьма подробной карте командира "Горностаев" и сказал:

- Тронхейм в трех стае к западу, - никто не отозвался, и Крикс еще раз, для тугодумов, повторил - Вы понимаете, что это значит? Мы почти пришли.

- Прийти-то мы пришли… - криво и как-то мрачно ухмыльнулся Лис. И, помолчав, сказал - Еда кончается. Что будем делать, Рик?