Смерть и солнце (СИ)

Мысль была простой и скучной, словно он успел понять это уже давным-давно, а выразил в словах только теперь.

Крикс оказался в числе первых, кто ворвался в осажденный город через только что проделанный пролом в стене. Стрелы ударили практически в упор, и те несколько человек, которые случайно оказались впереди него, погибли в ту же самую секунду, как вступили в Зимний город. Крикс осознал, что следующим выстрелом такийцы превратят его и нескольких таких же полоумных смельчаков в подобие ежей, и успел с неуместным хладнокровием прикинуть, что за те полторы секунды, которые требуются хорошему стрелку, чтобы вторично натянуть свой лук, ему и его спутникам никак не одолеть эти последние несколько саженей.

Наверное, не стоило даже пытаться.

Чтобы сделать что-нибудь подобное, надо быть, по меньшей мере, Астером, - подумал Рикс и бросился вперед.

Нэери ндаро эши…

Нечеловеческим прыжком перелетев последние несколько саженей, он ударил по чужому луку краем своего щита, еще успев заметить на лице такийца то же изумление, которое так часто видел на лице убитых Нэери "Горностаев". А потом противоположный край щита ударил его по губам и подбородку, и Крикс полетел на землю следом за своим противником. Удар был так силен, что на мгновение вышиб из головы все мысли. Энониец копошился на земле, кашляя и отплевываясь кровью. Какой-то такийец ударил его мечом. Удар пришелся вскользь по шлему, и южанин, так и не успевший приподняться, снова рухнул на бок. Придавленную щитом руку пронзила острая боль.

"Сейчас добьет" - подумал Рикс. Но следующий удар такийца отразил внезапно оказавшийся с ним рядом человек. Меч в его руке прочертил широкую дугу, заставив противника отшатнуться в сторону. В следующий момент его спаситель пнул южанина ногой.

- Живой?

- К-кажется, да, - прохрипел Крикс, пытаясь встать. За эти несколько секунд он успел понять несколько важных, хотя и не связанных между собой вещей. Во-первых, его зубы, против всяких ожиданий, были целы, а текущая по подбородку кровь шла из разбитых губ и из прокушенной щеки. А во-вторых, только что спасшим его человеком был ни кто иной, как Даррек.

- Только попробуй сдохнуть! - яростно осклабился Данар и, продолжая остервенело отбиваться от такийцев, заорал - Ильт, Берес, Язь! Сюда!

Своих вокруг и впрямь заметно прибыло. "А ведь мы почти победили" - осознал "дан-Энрикс" неожиданно. Еще несколько часов, и Зимний город в самом деле будет взят.

- Спасибо, - сказал Крикс, когда он все-таки сумел подняться и встал рядом с Дарреком, довольно неуклюже отразив направленный ему в плечо удар.

- Да наплевать мне на тебя! - сумрачно огрызнулся Даррек. - Если бы не Звезда…

Закончить фразу Даррек не успел, вынужденный отбиваться от двух нападавших разом. Но Крикс все равно прекрасно понял его мысль. На несколько секунд он словно выпал из происходящего, мысленно возвратившись в день, когда он получил от коадъютора свой орден.

Когда он пришел от сэра Ирема, то оказалось, что все побратимы уже знают про Семиконечную Звезду. Казалось, ни один из них не сомневался, каким будет исход разбирательства у коадъютора. Во всяком случае, "дан-Энриксу" устроили такой торжественный прием, что сразу стало ясно, что все это было подготовлено заранее. Мэлтин долго вертел в руках Звезду, восхищенно прищелкивая языком, и, вероятно, не расстался бы с ней вовсе, если бы ее не отобрали у него другие охотники взглянуть на орден. Дольше всех Звезду держал в руках ослепший Сайрем, которого никто не осмеливался поторапливать. Длинные пальцы с только-только начавшими отрастать ногтями, словно зрячие, ощупывали острые, несимметричные лучи.

Мэлтин за это время успел где-то раздобыть расстроенную гарму, и, кое-как подтянув струны, наигрывал старый антарский танец, причем мелодия у Маслобойки получалось настолько же бодрой, насколько фальшивой. Ласка без стеснения расцеловала энонийца на глазах всего отряда, и в глазах разведчицы плясали хорошо знакомые "дан-Энриксу" шальные огоньки. И даже Лита сбивчиво поздравила "дан-Энрикса" и, должно быть, следуя примеру Ласки, прикоснулась теплыми губами к его скуле. Надо полагать, что именно этот поступок побудил Мэлтина влезть с ногами на скамейку и мстительно заорать - "Вина "дан-Энриксу"! Звезда - семиконечная, так что пусть пьет семь кружек. Или больше, если выдержит".