Смерть и солнце (СИ)

- Помню, - ответил энониец неуверенно. Он действительно кое-что помнил. Как шел по идущей под гору узкой улице вместе с повстанцами из Братства. Потом были большие красные ворота… узкая темная лестница, ведущая наверх - все это вспоминалось ему смутно, словно он был совершенно пьян. А впрочем, он и шел, как пьяный - задевая косяки и спотыкаясь на каждой второй ступеньке. На втором этаже было всего две комнаты, и часть повстанцев должна была лечь на чердаке. Крикс собирался прихватить соломенный тюфяк и пойти вместе с ними, но Берес сказал, что если кто-нибудь и заслужил нормальную постель, так это он. Крикс кое-как стянул с себя кольчугу, повалился на кровать, успел почувствовать, что рядом присоседился кто-то из Братства - может, Ильт, а может, Клест… И все. Дальше он ничего уже не помнил.

Мэлтин мертв, - подумал он. И Лис, и Язь, и одноглазый Даррек… В общей сложности - тринадцать человек, погибших в схватке за Тронхейм.

От этой мысли захотелось выть - бессмысленно, на одной ноте, как скулит попавший в капкан зверь.

Крикс встал. Собравшиеся у стола внимательно смотрели на него, как будто ожидая, что он теперь скажет или сделает. Ласка считала, что он первым делом спросит про мессера Ирема. Может быть, его товарищи уверены, что он сейчас помчится выяснять, что стало с коадъютором?.. По правде говоря, он с радостью бы так и поступил, и просидел бы у постели раненного до тех пор, пока тот не придет в себя… Вот только шансы, что его пропустят в Тровен, были исчезающе малы. Гвардейцам Альто Кейра наплевать, что он когда-то был оруженосцем коадъютора, зато о том, что их сеньор не любит Рикса, им наверняка известно.

Энониец вдруг почувствовал себя невероятно грязным и уставшим. Захотелось снова рухнуть на кровать, забыть про все на свете и проспать как минимум до вечера. А лучше вообще не просыпаться, - промелькнуло в голове.

"Да перестаньте уже на меня глазеть!.." - подумал Рикс, подвязывая волосы тесьмой, чтобы они не лезли на глаза. Он прикусил язык, чтобы не сказать это вслух. Нужно держать себя в руках. Едва ли остальным намного легче, чем ему. И он не облегчит им жизнь, если даст выход своему отчаянию и раздражению.

Несвежая рубашка неприятно липла к телу. Залезть бы сейчас в горячую воду, смыть с себя всю эту грязь и пыль, переодеться во все чистое…

"Мэлтина с Дарреком убили, а я думаю про чистую рубашку" - подумал "дан-Энрикс", морщась от презрения к себе.

- Ласка… ты знаешь, где похоронили Дара с Мэлтином? - спросил он.

- Вместе со всеми остальными, под стеной Зимнего города, - ответила девушка, ничуть не удивившись. - Там до ночи жгли костры, чтобы отогреть землю, а сейчас копают общие могилы. Остальные наши там же, помогают перетаскивать убитых. Кроме Пчелоеда - он встал засветло и ушел в госпиталь, сказал, что там сейчас нужна каждая пара рук. Я только что ходила относить ему еду.

Крикс ощутил внезапную досаду. Все были при деле - кроме разве что слепого Сайма и двух раненных, вынужденных оставаться здесь. И только он один, словно король, полдня продрых без задних ног…

- Почему вы меня не разбудили? - хмуро спросил он.

Ласка вызывающе прищурилась.

- Тебя? Да на тебя сейчас без слез не взглянешь. Бледный, словно привидение, а под глазами синяки размером с мой кулак. К тому же, это Пчелоед велел, чтобы тебя не трогали.

Подумав, девушка сменила тон и вкрадчиво, почти просительно добавила:

- Если не хочешь есть, так хоть выпей вина, а то действительно всех выжлецов в округе распугаешь.

- Хорошо, - чуть-чуть подумав, согласился Крикс. - Но после этого я все-таки пойду к стене.

- А я пойду с тобой, - не терпящим возражений голосом сказала Ласка. И, пока энониец озирался в поисках своей одежды, налила ему полную кружку эшарета. От выпитого натощак вина по всему телу растеклось приятное тепло, и даже ощущение ужасной пустоты в груди как будто ослабело. Мысль о Мэлтине и остальных погибших не исчезла, но желание кричать и молотить кулаками по стене, не покидавшее "дан-Энрикса" с того момента, как он вспомнил про вчерашний штурм, мало-помалу утонуло в радужном тумане, затопившем его мозг.

"Если так будет продолжаться, то я скоро стану настоящим пьяницей" - подумал он. И натянул прямо поверх рубашки кожаный чехол, который раньше надевал поверх кольчуги.

С белого зимнего неба падал мелкий снег. Над Тровеном повисла странная, торжественная тишина, только штандарт "дан-Энриксов" беззвучно полоскался в небе над донжоном. Рытье могил обычно доставалось на долю обозников, наемников и слуг, но сейчас под стенами Зимнего города собрались очень многие из тех, кто принимал участие в недавнем штурме. Впрочем, на сей раз и погибших было столько, что похоронить их всех за один день было не так-то просто. Ласка взялась помогать переносить убитых, а "дан-Энрикс" взял у одного из пехотинцев заступ и принялся ожесточенно долбить мерзлую землю.