Смерть и солнце

- Правду?.. Хорошо. Ты молода, а я старик. Слепой старик, который уже никогда не будет видеть. Эйрин, милая моя, да неужели ты считаешь, что я допущу, чтобы однажды ты пожалела о том, что сгоряча связала свою жизнь с такой развалиной, как я? А ты об этом непременно пожалеешь. Тебе нужен совсем другой человек. Сильный, красивый, молодой... такой, который будет тебя достоин.

- И это все, что тебя беспокоит?.. В таком случае, я бы хотела, чтобы ты позволил мне самой решать, кто именно мне нужен, - решительно сказала Ласка, подойдя к столу.

Она погладила мужчину по заросшей седой щетиной скуле. Сайм перехватил ее ладонь - но так и не решился отвести ее и замер, прижимая руку девушки к своей щеке.

- Эйринн...

- Это значит - "да"? - спросила Ласка напрямую.

Крикс почувствовал, что его присутствие становится все более неуместным, и, тихонько прихватив со стола сверток, ретировался к дверям.

Он знал, что Сайм ответит "да" - он давно привык видеть, как преображается его лицо, когда седой повстанец говорит о Ласке. Он бежал всю дорогу до донжона, и впервые со дня штурма чувствовал себя почти счастливым.

- ...Ты опоздал, - заметил Ирем, когда он влетел в огромный полутемный зал, служивший трапезной.

- Простите, монсеньор, - ответил Рикс, мысли которого по-прежнему витали вокруг Сайрема и Ласки.

- Ну что ты, - на губах мессера Ирема мелькнула странная усмешка. - Я имел в виду - ты опоздал, и мне пришлось начать в твое отсутствие. Я бы охотно подождал, если бы знал, что ты скоро вернешься.

- А... да. Спасибо, монсеньор, - промямлил Крикс.

Раньше он полагал, что, когда он вернется к коадъютору на службу, все пойдет по-старому, но рыцарь явно не забыл ни их беседы на стене, ни того, как "дан-Энрикс" спасал ему жизнь. Когда-то Крикс втайне мечтал о том, что Ирем станет обращаться с ним, как с равным, но сейчас, когда это произошло на самом деле, церемонность каларийца не столько льстила самолюбию "дан-Энрикса", сколько действовала ему на нервы.

Энониец чувствовал себя вдвойне неловко оттого, что он успел совсем отвыкнуть от подобных трапез. Новый, не разношенный дублет казался ему неудобным и сковывающим движения, а налобная повязка, прикрывающая шрам, все время норовила съехать на затылок.

Крикс с огромным удовольствием вернулся бы обратно в лагерь, к Сайрему и Ласке, и поужинал огромным ломтем хлеба с ветчиной, запив все это кружкой местного коричневого эля. А вместо этого приходилось отрезать ножом маленькие куски жаркого и старательно делать вид, что его занимает что угодно, кроме собственно еды, поскольку жадность за столом считалась совершенно не приличной.

Энониец наколол на вилку последний кусочек мяса, прожевал его и с сожалением отставил в сторону тарелку, полную мясного соуса. Покосился на мессера Ирема, который продолжал ужинать в том же меланхолическом молчании, и чуть не прыснул от дурацкой мысли, что, пожалуй, даже его сюзерен не смог бы сохранить свою невозмутимость, вздумай Рикс поступить как, как сделал бы на его месте Мэлтин или Язь, и вылизать весь соус дочиста.

Нарушил напряженное молчание, против всех ожиданий, сам лорд Ирем.

- Завтра у нас будет слишком много дел, чтобы готовиться к отплытию, поэтому я распорядился, чтобы твои вещи отнесли на "Зимородок".

Энониец вскинул голову, подумав, что ослышался.

- На "Зимородок"?.. Но я думал, что плыву на "Беатрикс"!

- Нет. На каждом корабле нашей эскадры должен быть, по меньшей мере, один представитель Ордена. На "Зимородке" это будешь ты.

Крикс пристально смотрел на Ирема, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Представлять Орден - это честь, которой очень редко удостаивались не прошедшие Посвящение оруженосцы. Но одновременно это и огромная ответственность. Команды большинства имперских кораблей обычно набирались из островитян, открыто презиравших всех, кто с детства не ходил на веслах. Можно себе представить, как отнесутся моряки к тому, что надзирать за ними отрядили четырнадцатилетнего мальчишку. Неужели Ирем этого не понимает?..

- Монсеньор, это большая честь. Но я бы предпочел остаться с вами, на "Бесстрашной Беатрикс".

Ирем насмешливо прищурился.

- Со мной? Я тронут. А тебе не приходило в голову, что мне плевать, что бы ты предпочел?.. После сражения за Зимний город в живых осталось слишком мало членов Ордена, чтобы я мог учитывать твои желания. Так что прости, но ты плывешь на "Зимородке", как я и сказал.

"Ну что ж, по крайней мере, что-то в мире не меняется" - подумал Крикс и против воли улыбнулся.

Первый день их плавания выдался на редкость хмурым и промозглым. Над скалистыми заливами Раш-Лехта поднималась кисея тумана, и весенний ветер, прилетавший с моря, легко пробирался под одежду. За спиной у Рикса развевался темно-синий доминантский плащ. Стоя у борта корабля, плывущего в Легелион, Крикс наблюдал за чайками, носившимися над водой, и вспоминал Асгейра Аэстерна и его слова о том, что всякая война - это странная смесь доблести, жестокости, страданий, страха и самоотверженности. Сочетание несочетаемого, смерть и солнце.